Александр Пушкин о назначении поэта и поэзии

Вопрос о роли и месте поэта в духовной истории человечества занимал всех великих поэтов и писателей. Не составляет исключение и А. С.Пушкин. В поздний период творчества поэта было создано программное стихотворение «Я памятник себе воздвиг нерукотворный…», в котором посмертная слава поэта отождествляется с вечной жизнью:

Нет, весь я не умру; душа в заветной лире

Мой прах переживет и тленья убежит…

Подобные слова мог сказать только настоящий художник — слова и великий поэт. В чем же Пушкин видел назначение поэта и поэзии?

В этом смысле важным является стихотворение «Пророк». Чтобы стать пророком, необходимо отрешиться от чувственности, от мягкого сердца, чрезмерно сочувствующего и сожалеющего, от ложной нежности и страха. Всего себя следует подчинить только одной задаче — служению людям:

Восстань, пророк, и виждь, и внемли,

Исполнись волею моей,

И, обходя моря и земли,

Глаголом жги сердца людей.

Пророк должен повести массы за собой, побудить их к протесту. Бунтарское настроение этого стихотворения не случайно и объясняется историческими событиями: восстанием декабристов и расправой над ними.

«Поэзия как ангел-утешитель» не раз спасала Пушкина, она была естественным состоянием души Пушкина, проявлением его внутреннего мира и поиска эстетического идеала. Творчество стало неотъемлемой составляющей жизни А. С. Пушкина. Поэзия вошла в его естество просто и гармонично, как настоящее чувство:

В младенчестве моем она меня любила

И семиствольную цевницу мне вручила.

Она внимала мне с улыбкой…

Пушкин всегда был на стороне поэта, гневно и эмоционально защищая его. Он всегда считал творчество возвышенным и спасительным. Стихотворения эти, негодующе направленные в адрес реакционной великосветской и литературной «черни», совершенно неправильно истолковывались многими последующими критиками, как якобы выражающие аристократическое пренебрежение к простому народу, с которым в действительности Пушкин все теснее сближался в своем творчестве. Равным образом в 1860е, когда разгорелась ожесточенная борьба между революционными демократами и сторонниками антиобщественной теории «чистого искусства», последние неправомерно стремились взять эти пушкинские стихи на свое вооружение. На самом деле в них выражается неизменная точка зрения Пушкина на поэзию как на большое искусство и в то же время утверждается ее высокое гражданское назначение. Поэт в этом цикле стихотворений предстает в двойном и вместе с тем слитом воедино образе «служителя муз», «жреца Аполлона» и пророка-борца.

В то же время в ответ на посягательства реакционных кругов подчинить себе «перо» певца декабристов использовать в своих целях его могучее дарование и колоссальную популярность — Пушкин энергично выдвигает лозунг свободы и независимости творчества, обращается к писателю с энергичным призывом — идти «дорогою свободной» «туда, куда влечет свободный ум». Все это и придает данному циклу неизменно свойственное поэзии Пушкина свободолюбивое звучание:

На море жизненном, где бури так высоко

Преследуют во мгле мой парус одинокий,

Как он, без отзыва утешно я пою

И тайные стихи обдумывать люблю.

В стихотворении «Осень» подобные настроения усиливаются и получают философскую оценку. Поэт ценит в осени «красу тихую, блистающую смиренно». В осеннем пейзаже «своенравная мечта» Пушкина находит нечто родственное «чахоточной деве», обреченной, но живущей еще «с улыбкой на устах». Несмотря на увядание в природе, рождается вдохновение, созидающее новое прекрасное:

И с каждой осенью я расцветаю вновь.

Желания кипят — я снова счастлив, молод,

Я снова жизни полон.

Поэзия для Пушкина не только гармоничное слияние с окружающим миром, но и порой его замена:

И забываю мир — и в сладкой тишине

Я сладко усыплен моим воображеньем.

Выход за границы окружающей действительности создает свободу творчеству, вдохновляя музу на новые поэтические свершения.


1 Star2 Stars3 Stars4 Stars5 Stars (1 votes, average: 5,00 out of 5)

Александр Пушкин о назначении поэта и поэзии