ЧЕЛОВЕК И СРЕДА В РАССКАЗЕ А. П. ЧЕХОВА «ИОНЫЧ»
Чехов является общепризнанным масте-
ром короткого рассказа. Основной его твор-
ческий прием — максимальное количество
информации при относительно малом объеме
текста, отсюда такое внимание к деталям,
способность сделать символичной самую обыч-
ную житейскую историю. В произведениях
Чехова почти никогда нет сюжета как тако-
вого — или он не столь важен, или речь идет
об одном эпизоде, или сразу о целой челове-
ческой жизни.
Одним из таких рассказов является «Ио-
ныч». Его главная тема — взаимоотношение
среды произведение и начинается. Это гу-
бернский город С. и семья Туркиных, «самая
талантливая и образованная в городе». Иван
Петрович Туркин, которого иначе как «мас-
совиком-затейником» не назовешь. Вера Ио-
сифовна, пишущая романы, подражая Жорж
Санд, всегда начинающиеся с одной и той же
фразы — «Мороз крепчал», их дочь, регу-
лярно терзающая рояль, неизменный запах
жареного лука — все это создает картину
торжествующей пошлости. Если эта семья на-
иболее талантлива, то об остальных обитате-
лях города и говорить не приходится. Кстати,
само понятие «пошлость» было введено в рус-
скую литературу именно Чеховым. (Интерес-
ная деталь: в других европейских языках во-
обще нет слова, адекватного этому понятию,
и введено оно стараниями Набокова).
Итак, среда в городе С. непоправимо пош-
лая. Пошлость здесь не просто «грубая без-
вкусица», по словарному определению, а стиль
жизни. Но чтобы говорить о противостоянии
личности и среды, как минимум должна по-
явиться соответствующая личность. И лич-
ность появляется — это земский врач Дмит-
рий Ионыч Старцев, интеллигентный человек,
водящий знакомство с семьей Туркиных. Он
многое видит — и плохую игру Котика, и глу-
пость Ивана Петровича, ему принадлежит
прекрасная фраза: «Бездарен не тот, кто не
умеет писать повестей, а тот, кто их пишет и
не умеет скрыть этого».
Но парадокс состоит в том, что Старцев
точно так же пошл, как и Туркины, только
пошл по-другому, незаметнее, и от этого он
еще пошлее. Старцев смотрит на окружающее
достаточно трезво, но никак не противостоит
ему, а принимает его — с самого начала. Игра
Котика ужасна, но ее приятно слушать, ро-
маны Веры Иосифовны маразматичны, но
после них в «голову идут хорошие, покойные
мысли». Обыватели и их разговоры раздра-
жают Старцева, но он регулярно появляется
на различных семейных праздниках и играет
в винт, уклоняясь от таких развлечений, как
театр и концерты. Его мысли постоянно пе-
ретекают от возвышенного к низменному.
Старцев до конца жизни сохраняет позу
человека, стоящего над средой, пытается, ве-
роятно, из тщеславия внушать философские
идеи либеральным обывателям, но истинное
наслаждение доставляет ему лишь накопле-
ние денег. С каждым годом позу сохранять
все труднее, и Ионыч становится просто стран-
новатым, раздражительным и одиноким ста-
риком. Он меняется и внешне — становится
ожиревшим и уродливым. Но внутреннего
изменения не произошло. Доктор Старцев не
сдался и не переродился под влиянием сре-
ды. Противостояния не было, пошлость пред-
ставлена «вещью в себе», не имеющей выхо-
да во внешний мир, а Ионыч и Туркины были
только двумя полюсами, создающими некото-
рое напряжение внутри нее. Трагедия Старце-
ва состоит в том, что сам он искренне верит
в то, что стоит над средой. Это мешает ему
найти нравственную опору вне ее, так как это-
го «вне» просто не существует. Но и слиться со
средой до конца он тоже не может, отсюда —
постоянное ощущение дискомфорта. Он не-
счастен, так как слишком силен, чтобы ус-
покоиться, и слишком слаб, чтобы действи-
тельно противопоставить себя обществу.
Он — олицетворение пошлости и одновре-
менно ее жертва.
(1 votes, average: 5,00 out of 5)