Читая Александра Твардовского

У большинства писателей и поэтов есть книги, которые можно назвать главными. Произнес: «Лев Толстой» — и рядом смело можно поставить «Войну и мир», скажи: «Александр Пушкин» — и сразу же в памяти неизбежно всплывет «Евгений Онегин», если Александр Грибоедов — то «Горе от ума», а если Александр Твардовский — то «Василий Теркин».

Всего шестьдесят один год прожил Александр Трифонович. И все эти годы он старался не обходиться без «правды, прямо в душу бьющей». Хотя, конечно, не всегда это удавалось, особенно

в начале творческого пути. Большинство русских поэтов начинали, как правило, в жанре небольшого лирического стихотворения — элегии, послания, песни. С годами, когда приходил уже и жизненный, и творческий опыт, осваивались и более сложные жанры, например поэмы. А Твардовский начал в 1936 году с поэмы «Страна Муравия». Ее жанр энциклопедический словарь советских времен определил как поэма о коллективизации. Конечно, в 1936 году Твардовский вынужден был поступиться своим главным творческим принципом — он не мог сказать всей страшной правды о процессе коллективизации, который вместе со всей страной затронул и лично семью Твардовских, — тогда поэма просто не увидела бы свет.

За страной Муравией последовала небольшая повесть в стихах «Ленин и печник». И в дальнейшем своем творчестве Твардовский все же тяготеет к крупным произведениям — «Василий Теркин», «За далью — даль». Кстати, именно в этой поэме, за которую автор получил Ленинскую премию 1961 года, есть 14 глава «Так это было», посвященная тому периоду нашей истории, когда

…четверть века

Призывом к бою и труду

Звучало имя человека

Со словом Родина в ряду.

Но даже в годы написания поэмы «За далью — даль», в конце 50 — начале 60-х годов невозможно было сказать вслух обо всем, что выскажет затем автор в поэме «По праву памяти». Эта поэма стала главным трудом жизни Твардовского, хотя и была впервые опубликована через 16 лет после смерти автора и 18 лет спустя после создания. Писал Твардовский вроде бы о личном — судьбе своего отца, попавшего под раскулачивание, но через его судьбу автор показывает судьбу всего народа:

Он, может, полон был гордыни,

Что вдруг сошел за кулака.

Ошибка вышла? Не скажите, —

Себе внушал он самому…

Потрясают все строчки последней поэмы Твардовского, но более всех — вот эти, где за 30 лет до нас автор верно определил корни сегодняшних межнациональных конфликтов на территории и России, и других республик бывшего Союза:

Забудь, откуда вышел родом,

И осознай, не прекословь:

В ущерб любви к отцу народов —

Любая прочая любовь…

Конечно, Твардовский писал не только поэмы. Много было и лирических стихотворений. Они очень просты, ясны, напоминают в этом отношении лирику другого Александра — Пушкина. Сам Твардовский однажды сказал так:

Пусть читатель вероятный

Скажет с книжкою в руке.

Вот стихи, а все понятно,

Все на русском языке…

Меня потрясают стихи Твардовского об Отечественной войне — они непринужденны, но полны пронзительного чувства боли, горя и сострадания:

Я знаю, никакой моей вины

В том, что другие не пришли с войны,

В том, что они — кто старше, кто моложе —

Остались там, и не о том же речь,

Что я их мог, но не сумел сберечь, —

Речь не о том, но все же, все же, все же…

(«Я знаю, никакой моей вины…», без даты.)

А закончить свое сочинение хочется отрывком из оригинальной, опубликованной только 55 лет спустя после написания, авторской редакции «Василия Теркина», датированной 25 сентября 1942 года. Она была записана в рабочую тетрадь поэта под заглавием: «О войне. Главка, не появившаяся в печати». Когда эти строки читаешь в первый раз, они кажутся написанными не осенью 1942-го, а в наше время:

Грянул год, пришел черед,

Нынче мы в ответе

За Россию, за народ

И за все на свете.

Благодаря таким стихам Твардовский по-прежнему с нами.


1 Star2 Stars3 Stars4 Stars5 Stars (1 votes, average: 5,00 out of 5)

Читая Александра Твардовского