Идейно-художественное своеобразие прозы И. А. Бунина
Художественный мир Бунина-прозаика сложился во второй половине 1890-х годов. В рассказах того времени открывается мир деревенской жизни, которая рисуется правдиво и без прикрас. Но при этом уже в ранней прозе проявляется свойственный Бунину взгляд на единство жизни дворян и крестьян. Эта особая позиция определила своеобразие выражения духа и быта русской деревни и дворянской усадьбы как ее органической составляющей в рассказе «Антоновские яблоки» , проникнутом щемящей тоской по уходящему помещичьему быту. Здесь отчетливо проступает
Но часто в таких описаниях проскальзывают ностальгические ноты, поскольку автор чувствует, что «дворянские гнезда» с их незабываемой красотой и поэзией, старая крестьянская деревенская жизнь теперь исчезают безвозвратно. Это внушает автору опасение и тревогу за будущее России. При этом, как отмечал П. Б. Струве, Бунин лишен характерного для русской литературы XIX века комплекса «кающегося дворянства», осознающего свою вину перед народом, что отразилось в произведениях Достоевского, Толстого и особенно в так называемой «народнической» литературе. «Мне кажется, — писал Бунин, — что быт и душа дворян те же, что у мужика; все различие обусловливается лишь материальным превосходством дворянского сословия». При этом Бунин понимал, что вековое рабство и постепенное оскудение русской деревни в пореформенное время наложило свой отпечаток на всех, независимо от социальной принадлежности. Процесс распада родовых устоев, ведущий к вырождению дворянского сословия и искажению черт народного характера, отражается в таких произведениях, как «Деревня» , «Суходол» , «Иоанн Рыдалец» и многих других. По словам К. И. Чуковского, Бунин, продолжая некрасовские традиции, показывает, что русские деревенские люди «доведены своим мучительным бытом до крайней нищеты, вырождения, цинизма, распутства, отчаяния. И все это не просто декларировалось, но обстоятельно и веско доказывалось при помощи несметного множества художественно убедительных образов». Сам писатель отмечал, что в его «Деревне» нет мужиков -«богоносцев», «мифических скифов», «Платона Каратаева», поскольку он хотел передать «тоску будней — тоску очень грязной, обыденной жизни». Писатель показывает, что труд здесь лишен разумной основы, а большинство крестьян забывают даже о простейших душевных привязанностях.
В сюжете «Деревни» выделяется несколько идейно-композиционных групп: семейная хроника, история Дурновки, обобщенное представление о народной жизни, которое создается изображением трех поколений семьи Красовых. Братьев Тихона и Кузьму, когда-то рассорившихся из-за дележа товара, вновь соединяет ощущение грядущих катаклизмов. Ведь возвышение Тихона происходит на фоне ужасающей нищеты и упадка таких крестьянских хозяйств, как семьи Серого. Угрозы со стороны бедняков слышатся не только в адрес помещиков, но и самого Тихона. Но, в отличие от брата, «цепным кобелем» вцепившегося в собственность, Кузьма освобождается от власти над собой «дурновского» наследства, он ищет правду и добро, хотя чаще наталкивается на ожесточение и злобу, поселившуюся в сердцах людей. Рушатся патриархальные устои, извращаются извечные представления, разбиваются семьи. Со смертью деда Иванушки уходит старая Русь, на смену которой идут времена смуты и раздора. Чувство безнадежности охватывает и Кузьму, и Тихона Ильича, да и сам автор, кажется, уже в этом мрачном произведении предугадывает грядущую трагедию «русского бунта», всколыхнувшего все Самое низменное, страшное, уродливое, что таится в глубине народной жизни.
Но это не значит, что Бунин «не любит народ». Среди героев его «деревенской» прозы появляются и такие, как Кузьма Красов, Захар Воробьев, Северкий из «Худой травы», Анисья из «Веселого двора». Поистине эпический характер представлен, например, в рассказе «Захар Воробьев» . Герой его, человек богатырского сложения, подобный былинному Святогору, хороший хозяин. Захар всю жизнь мучается желанием «сделать что-нибудь удивительное»: «…вся душа его, и насмешливая и наивная, полна была жажды подвига». В чем — то он напоминает Флягина из повести Лескова «Очарованный странник». Зная, что «человек он особенный», Захар в то же время понимает, что ничего путного не сделал он на своем веку: «…в чем проявил свои силы? Да ни в чем, ни в чем! Старуху однажды пронес на руках верст пять…» В результате все острее он чувствует тоску, начинает пить. Содержание рассказа составляет описание последнего дня его жизни, когда он на спор выпил «четверть водки» , а потом, прихватив еще бутылку, пошел пешком домой и тем же вечером осушил еще полчетверти, опять же на спор. После этого он вышел «на середину большой дороги» и упал замертво.
К. И. Чуковский писал: «Зря, по-дурацки, без пользы истратилась богатырская сила. Она была дана человеку для величавых, торжественных дел, но человек ее изгадил и пропил. К чему же этот изумительный дар, если в нем — позор и страдание?» Фигура Захара Воробьева становится поистине символической, как и героя поэмы Некрасова «Кому на Руси жить хорошо» Савелия, с горечью отметившего, что у него «вся сила богатырская по мелочам ушла». Так Бунин выражает одну из важнейших для него мыслей о том, что «мы — безумные моты, расточаем свое последнее, лучшее… тратить, разорять, разоряться — единственное наше призвание».
В отличие от многих своих современников, которые, подобно М. Горькому, старались увидеть в переломной эпохе знак грядущего возрождения, Бунин, исследуя «русскую душу» со всеми ее противоречиями, приходит к весьма пессимистическим выводам. К идее социального развития мира он относился недоверчиво, а пристально рассматривая внутренний мир своих героев, отмечал его непредсказуемость, стихийность, сочетание анархизма, агрессии и тяготения к добру и красоте. Примечательно то, что эти качества русского человека Бунин показывал с точки зрения «вечных» проблем поиска смысла человеческого существования на земле, жизни и смерти, добра и зла, счастья и любви. При этом жажда накопительства, стяжательство, аморализм предстают не столько как результат развития капиталистических отношений, но скорее как отклонение от вечных ценностей бытия, в целом характерное для современной цивилизации.
Так возникает важнейший в творчестве Бунина философский аспект, определяющий идейное содержание и проблематику большинства его произведений зрелого периода. Не случайно в творчестве Бунина большое место занимают произведения, тяготеющие к жанру притчи. Путешествуя по миру, Бунин пытался найти ответы на остросовременные вопросы, опираясь на многовековой опыт человечества. Свою тягу к дальним странам он объяснял так: «Я, как сказал Саади, «стремился обозреть лицо мира и оставить в нем чекан души своей», меня занимали вопросы психологические, религиозные, исторические». Своеобразная проекция прошлого в настоящее определяет идейнохудожественное содержание таких рассказов, как «Братья», «Сны Чанга», «Соотечественник» и других. В них отражено представление писателя о том, что в XX веке мир достиг предельного, но часто не замечаемого людьми духовного распада. События первой мировой войны обострили и закрепили это ощущение, что отразилось в рассказе «Господин из Сан-Франциско» , ставшем одним из вершинных достижений бунинской дореволюционной прозы. Бунин не раз отмечал мысль о гибельности буржуазного прогресса: «Я с истинным страхом смотрел всегда на всякое благополучие, приобретение которого и обладание которым поглощало человека…» Именно эта идея лежит в основе сюжета рассказа «Господин из Сан — Франциско». Его герой — обобщенный образ «хозяина жизни» . Многие годы он все свои силы тратил на то, чтобы обрести прочный материальный достаток. Лишь в 58 лет, став Господином, Хозяином, перед которым, по его мнению, все должны раболепно преклоняться, он решил позволить себе отдохнуть и насладиться всеми радостями жизни. Как и все в его существовании, это путешествие, во время которого он должен был «наслаждаться солнцем Южной Италии, памятниками древности», посетить Венецию, Париж, посмотреть бой быков в Севилье и т. д., четко рассчитано и продумано. Но за всем этим стоит крайний эгоцентризм, потому что господин и здесь остается «хозяином жизни»: он потребитель предоставляемых ему богатством материальных благ и культурных ценностей, принимающий как должное подобострастие и услужливость окружающих. Так возникает обобщенный образ господина, поклоняющегося «золотому тельцу», верящего в его всемогущество, самоуверенного и кичливого. Но с помощью тщательно подобранных деталей Бунин показывает, что за всей внешней респектабельностью стоит бездуховность и внутренняя ущербность: недаром так тщательно описан процесс переодевания господина, детали его костюма, а в портрете подчеркивается все то же поклонение богатству: «Нечто монгольское было в его желтоватом лице с подстриженными серебряными усами, золотыми пломбами блестели его крупные зубы, старой слоновой костью — крепкая лысая голова». Какое-то искусственное, неживое начало пронизывает и описание других пассажиров корабля, на котором плывет господин, механистичность чувствуется в заведенном на нем распорядке. Даже пара влюбленных оказывается не настоящей, а нанятой за деньги, чтобы развлекать публику. В целом жизнь роскошного океанского лайнера — это модель современного буржуазного мира. На вершине его расположены рестораны, бары, бассейны, модно и богато одетые люди кружатся в танце, заводят знакомства, флиртуют. А в его глубинах идет каторжная работа тех, кто обеспечивает веселое и беззаботное времяпровождение господ. Но детально очерченная картина начинает приобретать символическое значение. Символично название корабля -«Атлантида». Это как бы островок погибающей цивилизации, которая оказывается во власти бушующего вокруг океана, неподвластного человеческим желаниям и равнодушного к ним. Эту смысловую грань поддерживает эпиграф к рассказу, взятый из Апокалипсиса: «Горе тебе, Вавилон, город крепкий!» — он создает предощущение катастрофичности и близящейся смерти. Именно жизнь и смерть становится главной философской основой этого произведения, сюжет которого составляет неожиданная смерть господина, нарушавшая его продуманный план и заведенный распорядок.
Так завершается иронически переосмысленная «одиссея» героя. Поражает отношение окружающих к его смерти: никто не желает задуматься над этим таинственным явлением, а лишь стараются сделать все, чтобы смерть господина не помещала другим бездумно продолжать наслаждаться эфемерными благами жизни. Парадоксально завершается кольцевая композиция рассказа: бывшего миллионера сначала помещают в «самый маленький, самый плохой, самый сырой и холодный номер в гостинице», где он умер, а затем на том же корабле его тело отправляют в обратный путь — только теперь не в роскошной каюте на верхней палубе, а в черном трюме «Атлантиды». Мотив адского огня, возникающий при описании недр корабля, где трудятся кочегары, развивается и углубляется благодаря появлению символического образа Дьявола, следящего за кораблем: ему дано знать о людях то, что неведомо им самим, на что они даже не обращают внимания в захватившей их безумной и бесполезной Жизни.
Но есть в мрачном рассказе Бунина и совершенно иной идейнообразный центр: царству зла, захватившего мир и души человеческие, противостоит образ прекрасного первозданного мира, где люди чувствуют свою глубинную связь с природой и Богом, утраченную буржуазно-собственнической цивилизацией. Антитезой призрачному миру «Атлантиды» выступает поэтическое описание утра на Капри и абруццких горцев, спускающихся по «древней финикийской дороге, вырубленной в скалах» и славящих Богородицу и этот благословенный край: «Шли они — и целая страна, радостная, прекрасная, солнечная, простиралась под ними… Над дорогой, в гроте скалистой стены Монте-Соляро, вся озаренная солнцем, вся в тепле и блеске его, стояла в белоснежных гипсовых одеждах и в царском венце, золотисто-ржавом от непогод, Матерь Божия, кроткая и милостивая, с очами, поднятыми к небу, к вечным и блаженным обителям трижды благословенного Сына Ее. Они обнажили головы — и полились наивные и смиренно-радостные хвалы их солнцу, утру, Ей, непорочной заступнице всех страждущих в этом злом и прекрасном мире, и рожденному от чрева Ее в пещере Вифлеемской, в бедном пастушеском приюте, в далекой земле Иудиной…» Эта бесконечность Божьего мира противостоит крушению и концу буржуазной цивилизации и вносит в рассказ светлую ноту веры в высшую красоту и справедливость, преображающую человеческую душу.
Духовное бытие современного мира — главная тема Бунина. Во многих произведениях писатель стремится глубже проникнуть в губительную дисгармонию жизни, так далеко ушедшей от извечной мечты человечества о красоте, добре и справедливости. Понятен его интерес к истории, психологии, религии, учениям, где так или иначе освещены противоречия человеческого сознания. Продолжая поиски, начатые Достоевским, Бунин исследует индивидуалистическое сознание современного человека, с характерной двойственностью его мироощущения. При этом, как и многие писатели, современники Бунина, он обращается к теме жестокого города, который плодит людей, потерявших себя, спившихся, разрушивших свои связи с миром, идущих на преступление. Что может противостоять этой страшной отчужденности, потерянности человека, утратившего свои самые сокровенные связи? Для Бунина в период эмиграции этот вопрос встал особенно остро. Ответ на него мы находим в произведениях писателя, где в неразрывном единстве сливаются сквозные темы его творчества: любовь, память, родина.
Особое отношение Бунина к любви заметно уже в том, что до 32- летнего возраста он почти не касался этой темы, но в дальнейшем именно она становится для него главной. Для Бунина любовь никогда не замыкалась в границах какой-то отдельной истории, а всегда проецировалась на вопросы общечеловеческого уровня. Вот почему так мало внимания писатель уделяет событийному плану, перенося центр тяжести на исследование загадки человеческой души, поиск смысла жизни. В этом отношении Бунин во многом наследует чеховские традиции, опираясь при этом и на художественные достижения своего старшего современника. Как и Чехов, Бунин не приемлет дидактизма, проза его сохраняет объективность, несмотря на ярко выраженное лирическое и музыкальное начало. Авторские оценки и акценты, как и у Чехова, сосредоточены в подтексте, ориентируя читателя на активное вдумчивое чтение. Бунин предельно расширяет многозначность образа, деталей, слова, укрупняет содержательную роль композиции, которая часто тяготеет к музыкальным принципам построения. Изображая внешне скудную жизнь обычных, рядовых, даже заурядных людей, Бунин проникает в ее потаенные глубины, стараясь отыскать ту подлинную норму бытия, от которой так уклонился современный человек. При этом взгляд писателя достаточно жесток: Бунин отнюдь не разделяет оптимизма относительно возможности обретения гармонии в жизни. Вместо этого он предлагает читателю другое: умение видеть радость и счастье в быстротекущих «чудных мгновеньях», ценить редкие минуты человеческой близости, тепла и понимания и сохранять память о них как самое ценное в жизни. Таков внутренний сюжет большинства рассказов Бунина о любви. Во многих произведениях писателя любовь изображается чувственной, плотской, но никогда он не переходит грань, чувства героев, сколь бы конкретно и осязаемо они не изображались, всегда оказываются просветленными и одухотворенными. Таковы и рассказы, написанные в России, и произведения, созданные в период эмиграции.
Жемчужиной бунинской прозы называют рассказ «Легкое дыхание» , в котором тонко передано чувство прекрасного в жизни, несмотря на безрадостную судьбу героини.
Рассказ построен на контрасте, который возникает с первых строк повествования: вид пустынного кладбища и могилы Оли Мещерской так не сочетается с обликом девушки «с радостными, поразительно живыми глазами», запечатленной на фотографии, прикрепленной к кресту.
Рассказ имеет сложную композицию: вначале мы узнаем о смерти героини, а потом от рассказа о ее беззаботном детстве и отрочестве писатель обращается к трагическим событиям последнего года ее жизни, постепенно раскрывая причины трагического финала. В самом расцвете лет, открытая навстречу счастью и радости юная гимназистка погибает от выстрела влюбленного в нее «казачьего офицера, некрасивого и плебейского вида». «Легкое дыхание», которое делало эту девушку необыкновенно привлекательной и столь непохожей на других, становится символом красоты, поэзии, жизненной силы, потребности любить и быть любимой, так ярко проявившихся в Оле. Сам писатель объяснял значение этого образа: «Такая наивность и легкость во всем, и в дерзости, и в смерти, и есть «легкое дыхание»…» Столкновение этого светлого начала с жестокой «прозой жизни» оказывается губительным, но сама тяга человека к красоте, совершенству, счастью и любви вечны. По словам К. Г. Паустовского, «это не рассказ, а озарение, сама жизнь с ее трепетом и любовью, печальное и спокойное размышление писателя — эпитафия девичьей красоте». Как это часто потом будет в рассказах Бунина, любовь и смерть, печаль и радость, чистота души героини, ее «легкое дыхание» и грязь, убожество реальной жизни оказываются здесь в неразрывной связи.
В период эмиграции тема любви начинает все чаще соединяться с темой памяти о «радостной стране» прошлого, о покинутой навсегда России. Подавляющее большинство произведений Бунина зрелого периода написаны на материале русской жизни, повествование о судьбе героев сопровождается детальным воспроизведением мельчайших пейзажно-бытовых деталей, бережно сохраненных писательской памятью. Таков еще один шедевр бунинской прозы рассказ «Солнечный удар» . События его изображаются на фоне обыденной жизни маленького провинциального городка, в котором всего на несколько часов останавливаются в гостинице герои рассказа. Читатель сразу окунается в атмосферу жаркого летнего дня на пристани, слышит звон мисок и горшков, продающихся на базаре, видит мельчайшие детали обстановки гостиничного номера, одежды героев, даже такие, казалось бы, прозаические и «лишние» подробности, как описание обеда поручика, с удовольствием поедающего ботвинью со льдом и малосольные огурцы с укропом. Но вся эта симфония запахов, звуков, цветовых и осязательных ощущений призвана показать предельно обостренное восприятие молодого человека, на которого неожиданно, как солнечный удар, обрушивается чувство, которое он уже никогда не сможет забыть. «Оба… много лет потом вспоминали эту минуту: никогда ничего подобного не испытал за всю жизнь ни тот, ни другой». Сопрягая в одном предложении это «чудное мгновенье» и «всю жизнь», Бунин выводит тему рассказа далеко за рамки одно частного эпизода, расширяя ее до «вечных» вопросов человеческого существования.
Критики сразу заметили, что сюжетная канва «Солнечного удара» очень напоминает чеховскую «Даму с собачкой». Действительно, показывая мимолетный дорожный роман поручика с молодой привлекательной женщиной, едущей на том же пароходе, Бунин сознательно строит свой рассказ как полемику с чеховской историей любви Гурова и Анны Сергеевны, возникшей, казалось бы, также из мимолетного курортного романа. Оба эти произведения, вопреки предполагаемой вначале небольшой любовной интриге, показывают возникновение и развитие глубокого, заполняющего всю жизнь героев чувства. Но если у Чехова в финале чувствуется надежда на возможность когда-нибудь обрести счастье, которую дает сама сила любви, то у Бунина герои рассказа расстаются навеки. Они обречены на одинокую будничную жизнь, в которой единственной ценностью останется воспоминание о краткой, но ослепительной вспышке любви, осветившей их жизнь и поразившей их, как солнечным ударом. Для Бунина любовь — величайший дар, позволяющий ощутить радость земного существования, но это лишь краткий миг, а потому даже тот, кому дано его испытать, обречен на муку и страдание.
Именно таким предстает это чувство в повести «Митина любовь» , в которой раскрыт драматический процесс духовного развития героя. На фоне детально воспроизведенного пейзажа Москвы и дворянской усадьбы писатель рассказывает печальную историю любви романтического юноши Мити к девушке Кате, которая поначалу кажется ему идеальной. Часто эту повесть Бунина сопоставляют с произведениями Тургенева и Толстого. Но при некотором внешнем сходстве внутренняя тема повести обнаруживает гораздо более глубокий трагизм, присущий бунинскому пониманию тайны великого чувства. Внимание писателя сосредоточено на исследовании внутреннего мира молодого человека, погруженного в постоянные размышления о девушке, которая, как потом оказалось, изменила ему. Вместо «сказочного мира любви, которого он втайне ждал с детства», герой окунается в атмосферу цинизма и предательства. Бунин не скрывает чувственной силы любви, но страдания мучимого ревностью героя объясняются не только юношеской неопытностью, но и равнодушием окружающих. Как справедливо отмечал, размышляя о герое повести, немецкий поэт Р.-М. Рильке «малейшая доля любопытства… к тому состоянию, которое должно было последовать за этим отчаянием, могла бы еще спасти его, хотя он действительно погрузил весь мир, который он знал и видел, на маленький, устремляющийся от него кораблик «Катя»… на этом кораблике ушел от него мир». Финал повести трагичен: муки героя, усиливающиеся день ото дня, завершаются его самоубийством. Не в состоянии больше выносить боль, которая «была так сильна, так нестерпима», Митя, почти не сознавая, что он делает, стремясь только «хоть на минутку избавиться от нее», достал револьвер и «глубоко и радостно вздохнув, раскрыл рот и с силой, с наслаждением выстрелил». В этой финальной сцене потрясает Оксюморонное сочетание радости, наслаждения и смерти. Но именно это определит главную тему позднего творчества Бунина, наиболее ярко отразившуюся в рассказах цикла «Темные аллеи».
Общую тональность этой книги, которую сам автор считал своим высшим достижением, удачно определил Г. В. Адамович: «трагический мажор». Все 38 рассказов, составляющих сборник, посвящены любви. Все, что непосредственно не связано с этим чувством, сведено к минимуму. Сюжетная схема большинства рассказов примерно одинакова: встреча героев, их постепенное сближение, краткое, но настолько яркое, незабываемое, что воспоминание об этом они проносят через всю жизнь. Но в то же время каждая рассказанная писателем история оказывается неповторимо своеобразна, как неповторимы и характеры героев, участвующих в ней. Природа, как и всегда у Бунина, играет в цикле «Темные аллеи» значительную роль. Ведь именно она, с ее вневременной красотой и гармонией, как нельзя более соответствует порывам юности, пусть и прошедшей, но бесконечно дорогой. Природа как бы впитывает в себя и отражает чувства человека, переполненного любовью и счастьем, либо, наоборот, земные и небесные стихии предрекают несчастье грозой, осенним холодом.
И все же цикл «Темные аллеи» объединяет не просто несколько историй о любви: в каждой из них есть нечто, близкое и понятное многим, а вместе они предстают как часть целостной картины мира, проникнутой авторским отношением. Бунин передает свое ощущение катастрофичности мира, в котором разрушаются вечные духовные ценности, заменяемые легкими удовольствиями. Гибнет лучшее в человеческой душе, уничтожаются те прекрасные чувства, которые даны человеку от Бога. Часто читатели склонны были думать, что Бунин рассказал подлинные истории, пережитые им или его знакомыми, настолько точно, достоверно воспроизводит он чувства и переживания героев, мельчайшие детали их встреч, красоту окружающей их природы. Действительно, все эти рассказы связаны с воспоминаниями писателя о России, причем именно той, в которой прошла его юность, где его самого впервые посетила любовь, где он познал минуты счастья и горького разочарования. Но сами истории его героев, как неоднократно подчеркивал автор, вымышленные. В каждой из них, безусловно, есть крупица его воспоминаний, чувств, впечатлений, но все вместе они рассказывают о великом чувстве, которое и есть главная ценность в жизни каждого человека. Примечательно, что многие герои безымянны, они подчеркнуто обычны и живут вполне будничной, заурядной жизнью. Но у каждого из этих героев есть то сокровенное воспоминание, которое сохраняет для них звездные мгновения их жизни и наполняет смыслом и радостью часто очень печальное, одинокое существование.
Одним из характерных для цикла «Темные аллеи» является рассказ «Натали» . История любви студента первого курса Виктора Мещерского к юной красавице Натали Сенкевич предстает в его воспоминаниях. Именно память помогает ему осознать, что было в его жизни действительно ценного, а что — лишь временное, проходящее. Разрыв с Натали происходит в результате того, что Мещерский увлекся Соней, его двоюродной сестрой. Герой мучается сознанием своей двойственности: «За что так наказал меня Бог, за что дал сразу две любви, такие разные и такие страстные, такую мучительную красоту обожания Натали и такое телесное упоение Соней». Но вскоре он начинает понимать, что его чувство к Соне лишь наваждение, а долгая разлука с Натали не смогла погасить то высокое чувство, которое спустя много лет вновь соединило их — пусть и ненадолго. Финал рассказа трагичен: Натали умирает в преждевременных родах. Но именно в этом рассказе появился герой, который преодолевает несовершенство своего сознания, духовное побеждает в нем телесное. Подобный опыт, как показывает Бунин, единичен и гораздо чаще побеждают совсем иные чувства — вот почему так резко оборвался осененный великой любовью союз Натали и Мещерского. Так же обрывается смертью и счастье героев из других рассказов этой книги. Но и те, кому суждено прожить после разлуки с любимым долгую жизнь, уже не могут нигде и ни с кем обрести утраченного счастья. Таков герой рассказа «Чистый понедельник» . Он похож на многих других персонажей писателя, но более открыт, добр, хотя легкомыслен и импульсивен. Поражает то, что именно такой человек сумел выразить самую сущность глубокого и серьезного характера героини — рассказ о ней ведется именно от его лица. Поначалу впечатление от этой загадочной женщины создается весьма двойственное: она умна, иронична, скептически относится к светским развлечениям и богемной жизни, но все же участвует в ней. В душе ее очевидно борются противоречивые устремления: натура пылкая, страстная, она в то же время набожна, ее влекут древние предания, православные обители. В словах русского сказания: «И вселил к жене его Диавол летучего змея на блуд. И сей змей являлся ей в естестве человеческом, зело прекрасном…» — она находит квинтэссенцию тех противоречий, которые разрывают ее душу. После ночи страстной любви она отрекается от мирской жизни и навсегда уходит в монастырь. Так воплотилась в совершенной художественной форме на нескольких страницах виртуозно написанного рассказа мечта автора о возможности слияния простого человеческого счастья с высшей духовной красотой, о зарождении нового нравственного идеала. Недаром писатель считал этот рассказ лучшим произведением сборника: «Благодарю Бога, что он дал мне возможность написать «Чистый понедельник».
Неподражаемый стилист, Бунин был необыкновенно требователен к самому себе. Он тщательно подбирал каждое слово, даже каждый звук, добиваясь совершенного, гармонического звучания своей прозы. Однажды он чуть приоткрыл тайны своего мастерства: «Как возникает во мне решение писать? Чаще всего совершенно неожиданно. Эта тяга писать появляется у меня всегда из чувства ка — кого-то волнения, грустного или радостного чувства, чаще всего оно связано с какой-нибудь развернувшейся передо мной картиной, с каким-то отдельным человеческим образом, с человеческим чувством… Это — самый начальный момент… Не готовая идея, а только самый общий смысл произведения владеет мною в этот начальный момент — лишь звук его, если можно так выразиться… Если этот изначальный звук не удается взять правильно, то неизбежно или запутаешься и отложишь начатое, или просто отбросишь начатое, как негодное…» Но, уловив этот камертон, писатель начинал пристально и кропотливо работать над текстом. «Нельзя творить, как птица поет, — говорил он. — Надо строить. Если дом строить — нужен план, и каждый кирпич к кирпичу подогнать и скрепить. Работать надо». «Густая», по выражению Чехова, проза Бунина требует не только кропотливой работы автора, но вдумчивого, «замедленного» чтения, истинно сотворческого труда читателя.
(1 votes, average: 5,00 out of 5)