Изображение внутреннего мира человека в од-ном из произведений русской литературы XIX века. (Н. В. Гоголь. «Ревизор».)

Казалось бы, Хлестаков — человек ничтожный и мелкий — меньше всего подходит для раскрытия темы. Вроде бы надо взять более мощную личность, такую, как Анна Каренина или Евгений Базаров, и показать, какими литературными приемами авторы раскрывают внутренний мир героев.
Однако гоголевский Хлестаков вовсе не так однозначен, как кажется на первый взгляд. И хотя внутри его не мир, а скорее мирок, разбор его личности, раскрываемой Гоголем разнообразно и оригинально, не менее интересен. Что ни говори, а Хлестаковых в любом обществе очень и очень

много, их часто принимают за кого-то другого, и они приноравливаются к чужим маскам, чужим должностям, чужим жизням, обменивая мизерность собственного существования на внешнюю полноту чужого.
Существовал — и до сих пор еще существует — взгляд, будто бы Хлестаков морочит чиновников, в какой-то мере сознательно добиваясь своих целей. Но изображение внутреннего мира этого человека в одном из известнейших произведений русской литературы XIX века доказывает, что пустяшный Хлестаков не был способен на сознательный обман, аферу.
Разберем замысел Н. В. Гоголя подробнее.
Над всем в пьесе преобладает одна «всегородская» забота — мысль о ревизоре. В отношение к ревизору поставлены все без исключения персонажи комедии. Больше того: приезд ревизора глубоко взволновал и тех, кто находится за сценой. Воздух пьесы наэлектризован до предела; мы чувствуем, как расходятся во все стороны токи от событий, которые совершаются на сценической площадке.
При господствовавших в дореволюционной России бюрократических порядках деятельность государственных чиновников совершалась в значительной мере для вида, «для начальства», для показухи. Да и верховным властям нужно было создать у подчиненных впечатление, что оно все видит и за всем наблюдает. Это был обоюдный обман, создавший почву для всевозможных мистификаций, недоразумений, ошибок, жертвой одной из которых стали персонажи «Ревизора».
Это был, кроме того, и самообман, поскольку с прибытием ревизора обычно связывались разные, но равно несбыточные надежды. Верховные власти делали вид, что таким путем можно несколько подправить государственную машину и приостановить взяточничество и казнокрадство. Люди бесправные и обиженные тщетно ожидали, что начальственное лицо принесет им избавление от произвола.
Из всех возможностей прибытие ревизора оставляло реальной только одну — возможность и дальше лгать и обманывать друг друга. Чиновники города, как известно, это и делают. Они спешно производят кое-какие внешние улучшения (вроде снятия арапника, висевшего в присутствии, или уборки улицы, по которой поедет ревизор), а что касается исправлений по существу — то о них и не помышляют.
Правда, на сей раз меры городничего ни к чему не привели, но это не потому, что тактика его была неверной, а потому, что ревизор оказался не ревизором.
Гоголь показал, что сложившаяся ситуация охватывает жизнь многих, собственно, всех людей — и находящихся внизу, и занимающих высшие ступени на иерархической лестнице. Он приоткрыл связи, объединяющие людей в обществе. Для персонажей комедии прибытие ревизора — больше, чем служебная или административная забота. Тут, говоря словами городничего, «дело идет о жизни человека». Ведь почти для каждого из них на карту поставлена и служебная карьера, и благополучие «жены, детей маленьких», о которых в минуту страха вспоминает городничий.
В этих обстоятельствах каждый из характеров раскрывается глубоко и разносторонне. Несмотря на исключительную рельефность гоголевских типов, невозможно определить их по одной или нескольким чертам характера.
Но самый яркий образ комедии — это Хлестаков, тот, кто явился виновником необычайных событий. Гоголь сразу же дает понять, что этот человек не ревизор, предваряя появление Хлестакова рассказом о нем Осипа. Однако весь смысл этого персонажа и его отношения к своим ревизорским «обязанностям» становятся ясны не сразу. Неожиданно, с места в карьер, ему повезло. Его приняли за ревизора, и он, разумеется, не преминул этим воспользоваться.
Не переживает он по приезде в город никакого процесса ориентации — для этого ему недостает элементарной наблюдательности. Не строит он никаких планов обмана чиновников — для этого у него нет достаточной хитрости. Не пользуется он сознательно выгодами своего положения, потому что, в чем оно состоит, он и не задумывается. Только перед самым отъездом Хлестаков смутно догадывается, что его приняли «за государственного человека», за кого-то другого; но за кого именно, он так и не понял. Все происходящее с ним в пьесе происходит как бы помимо его воли.
Гоголь писал: «Хлестаков, сам по себе, ничтожный человек. Даже пустые люди называют его пустейшим. Никогда бы ему в жизни не случилось сделать дела, способного обратить чье-нибудь внимание. Но сила всеобщего страха создала из него замечательное комическое лицо. Страх, отуманивши глаза всех, дал ему поприще для комической роли». Хлестакова сделали вельможей те фантастические, извращенные отношения, в которые люди были поставлены друг к другу.
Но, конечно, для этого нужны были и некоторые качества самого Хлестакова. Когда человек напуган (а в данном случае напуган не один человек, а весь город), то самое эффективное — это дать людям возможность и дальше запугивать самих себя, не мешать катастрофическому возрастанию «всеобщего страха». Ничтожный и недалекий Хлестаков с успехом это делает. Он бессознательно и потому наиболее верно ведет ту роль, которой от него требует ситуация.
Субъективно Хлестаков был прекрасно подготовлен к этой роли. В петербургских канцеляриях он накопил необходимый запас представлений, как должно вести себя начальственное лицо. «Обрываемый и обрезываемой доселе во всем, даже и в замашке пройтись козырем по Невскому проспекту», Хлестаков не мог втайне не примеривать к себе полученного опыта, не мечтать лично производить все то, что ежедневно производилось над ним. Делал он это бескорыстно и бессознательно, по-детски мешая быль и мечту, действительное и желаемое.
Положение, в которое Хлестаков попал в городе, вдруг дало простор для его роли, Нет, он никого не собирался обманывать, он только любезно принимал те почести и подношения, которые — он убежден в этом — полагались ему по праву «Хлестаков вовсе не надувает; он не лгун по ремеслу; он сам позабывает, что лжет, и уже сам почти верит тому, что говорит», — писал Гоголь.
Такого случая городничий не предусмотрел. Его тактика была рассчитана на настоящего ревизора. Раскусил бы он, без сомнения, и мнимого ревизора, мошенника: положение, где хитрость сталкивается с хитростью, было для него знакомым. Но чистосердечие Хлестакова его обмануло. Ревизора, который не был ревизором, не собирался себя за него выдавать и тем не менее с успехом сыграл его роль, — такого чиновники не ожидали…
А почему, собственно, не быть Хлестакову ревизором, начальственным лицом? Ведь в мире, где так странно и непостижимо «играет нами судьба наша», возможно, чтобы кое-что происходило и не по правилам. «Правильной» становится сама бесцельность и хаотичность. «Нет определенных воззрений, нет определенных целей — и вечный тип Хлестакова, повторяющийся от волостного писаря до царя», — говорил А. Герцен.


1 Star2 Stars3 Stars4 Stars5 Stars (1 votes, average: 5,00 out of 5)

Изображение внутреннего мира человека в од-ном из произведений русской литературы XIX века. (Н. В. Гоголь. «Ревизор».)