«Красная комната» Стриндберга в кратком содержании
Вторая половина 60-х гг. XIX в. Стокгольм, май. Молодой человек, которому опротивела служба в Коллегии чиновничьих окладов, горит желанием приносить пользу обществу. Он встречается со Струве, маститым журналистом из оппозиционной «Красной шапочки», и просит у него совета и помощи: с сегодняшнего дня он, Арвид Фальк, бросает государственную службу и полностью посвящает себя литературе. Многоопытный Струве отговаривает Арвида: если сейчас он живет, чтобы работать, то, занимаясь литературой, ему придется работать, чтобы жить, — иными словами:
Таков лишь первый из уроков новой свободной жизни, основным содержанием которой становятся — естественно, помимо свободы, — безденежье и нужда. Арвид пробует разжиться деньгами у своего брата Карла-Николауса Фалька, владельца магазина и богача, но тот в приступе праведного гнева лишь обзывает его мошенником. Разве Арвид не дал ему в последний раз, когда брал взаймы, расписку в том, что сполна получил все причитающееся ему из отцовского наследства?
Уничтожив младшего брата морально, Карл-Николаус приходит в прекрасное расположение духа и предлагает сводить его в ресторан позавтракать. Но Арвид, устрашенный столь неожиданной щедростью, тут же, не попрощавшись, пропадает на улице. Ему есть куда пойти. Он направляется в пригородное местечко Лилль-Янс, где живут и работают его друзья и знакомые — коротышка скульптор Олле Монтанус, талантливый живописец Селлен, беспринципный жуир художник Лунделль, тощий и унылый, как жердь, философ-литератор Игберг и молодой барон из обедневшей дворянской семьи Реньельм, позирующий художникам вместо натурщика. Все свободные вечера эта нищая братия проводит в Красной комнате — зале ресторана Берна, — где встречается стокгольмская молодежь, которая уже покинула родительский кров, но еще не обзавелась собственной крышей над головой. Ради вкусного обеда, скромной выпивки и дружеского общения знакомые Арвида готовы распроститься с последним — курткой, сапогами, даже простынями — желательно не своими, а друга.
Да, на ресторан нужны деньги — кровь, пульсирующая в жилах огромного и бесконечно разнообразного при ближайшем знакомстве с ним организма. Именно этим и занимается теперь Арвид Фальк в качестве корреспондента от «Красной шапочки». Впечатления удручающие. На заседаниях риксдага Арвид удивлен тем рвением, с которым парламентарии обсуждают пустяки, и равнодушием их к судьбоносным для страны вопросам; на отчетном же собрании акционеров страхового морского общества «Тритон» он изумлен той легкостью, с какой, оказывается, общество было организовано несколькими прохвостами, не имевшими тогда за душой ни гроша. Уже немного знакомый с газетным делом, Арвид возмущен обнажившимися при ближайшем рассмотрении скрытыми пружинами и тягами, при помощи которых дельцы от журналистики и литературы управляют общественным мнением: издательский магнат Смит, например, по собственному усмотрению создает и губит писательские репутации. И ранее скептически относившийся к религии, Арвид поражен размахом чисто коммерческих операций, которые проворачиваются за вывесками религиозных и благотворительных обществ.
Не лучше всего прочего и театр. Попытки известного трагика Фаландера отговорить его не останавливают Реньельма, успевшего к тому же влюбиться в шестнадцатилетнюю актрису Агнес, которой он тоже нравится. «Что ж, — советует ему Фаландер, — пусть берет ее, наслаждается жизнью» . Нет, решает молодой моралист, он не может сейчас жениться на Агнес, в духовном отношении он ее еще не достоин.
Театральная карьера у Реньельма не складывается, ему не дают роли. Директор театра не дает роли и Агнес, вымогая у нее взамен любовь, которая, как выясняется, уже отдана многоопытному в сердечных делах Фаландеру. Но и Фаландер для Агнес не главное: нужна роль — и директор добивается своего. Уязвленный до глубины души Фаландер раскрывает глаза Реньельму. Он приглашает к себе наутро Агнес, которая накануне провела ночь с директором, и одновременно Реньельма — по существу, он устраивает им очную ставку. Молодой барон этой сцены не выдерживает и бежит из города, где гастролирует труппа, обратно в Стокгольм, отказываясь от своей первой роли Горация в «Гамлете», которую должен был сыграть вечером.
Между тем Арвид Фальк продолжает отстаивать возвышенные идеалы человечности и общественной справедливости. Он посещает заседания риксдага и церковных советов, правления церковных обществ и благотворительных организаций, присутствует при полицейских расследованиях, бывает на празднествах, похоронах и народных собраниях. И повсюду слышит прекрасные слова, не означающие того, что они должны бы обозначать. Так у Фалька складывается «крайне одностороннее представление о человеке как о лживом общественном животном». Разлад идеала с действительностью его друзья художники и литераторы решают оригинально и каждый по-своему. Игберг, например, говорит Фальку, что у него нет ни убеждений, ни чести, он лишь выполняет самый главный долг человека — выжить. Селлен, истинный талант, полностью погружен в решение своих художественных задач. Медик Борг вообще презирает все общественные условности, утверждая на их месте волю — единственный критерий его, Борга, личной истины. Лунделль же, став модным портретистом и забыв обо всех проблемах, к обстоятельствам приноравливается, и, хотя на душе у него черно, он живет, стараясь в душу к себе не заглядывать.
Но остается еще одно. Однажды, подслушав спор столяра с посетившими его дом дамами из благотворительного общества, Арвид узнает о созревающем в народе недовольстве. Столяр прямо угрожает: сотни лет простой народ, низшие классы, били по королям; в следующий раз они ударят по бездельникам, которые живут за счет чужого труда. Так, может быть, будущее за рабочими? Добившийся к этому времени некоторого признания как поэт, Арвид Фальк покидает праздничный стол в доме брата, предпочитая ему собрание рабочего союза «Утренняя звезда», где, однако, слышит лишь набившие оскомину истины о патриотизме шведов, — настоящему же рабочему, как раз тому столяру, которого слышал Арвид, слова не дают. Друга Арвида Олле Монтануса тоже стаскивают с трибуны: еще бы, ведь он покусился на «священную корову» шведов — на патриотизм! Олле утверждает — никакого национального самосознания в Швеции не существует: в самом деле, юг страны всегда тяготел и тяготеет к датчанам, запад во главе с городом Гетебергом — к англичанам, в финских северных лесах живут финны, в металлургии всегда господствовали основавшие ее в Швеции в XVII в. валлоны, а генофонд нации погублен военными походами прославленных шведских монархов — Карла X, Карла XI и Карла XII. Поэтому да здравствует интернационализм! Да здравствует Карл XII! И да сгинет Георг Шернъельм — создатель шведского литературного языка! Если бы не он, шведы говорили бы на понятном всем европейцам немецком!
Арвид Фальк уходит из недостаточно радикальной «Красной шапочки» в «Рабочее знамя». Но и здесь он чувствует себя неуютно: вопреки простейшему здравому смыслу редактор газеты превозносит «все только рабочее», он руководит газетой, забыв о прославляемом им демократизме, как диктатор или тиран, не останавливаясь даже перед телесными наказаниями. К тому же, и это самое главное, он тоже продажен. Арвид на грани отчаяния… И в этот момент его подхватывают газетчики из бульварного листка «Гадюка», из объятий которых его выручает Борг, оригинальнейшая и честнейшая личность, ничего, кроме своей воли, не признающая. Борг увозит Арвида на яхте в шхеры, где лечит его от низкопоклонства перед простым человеком. Лечение медика Борга дает блестящие результаты. Разуверившись во всех своих идеалах, Арвид Фальк сдается. Он поступает на работу в гимназический пансион для девочек и служит внештатно в Коллегии снабжения кавалерийских полков свежим сеном, а также в Коллегии винокурения и в Департаменте налогообложения покойников. Фальк бывает и на семейных обедах, где женщины находят его интересным, а он время от времени говорит им гадости. Он также посещает Красную комнату, встречаясь там с доктором Боргом, Селленом и другими своими старыми знакомыми. Бывший бунтовщик полностью избавился от опасных взглядов и стал приятнейшим человеком на свете, за что его любят и уважают начальники и товарищи по службе.
Но все же, — пишет Борг через несколько лет художнику Селлену в Париж, — вряд ли Фальк успокоился; он фанатик от политики и знает, что сгорит, если даст разгореться пламени, и поэтому упорными занятиями нумизматикой старается потушить тлеющий огонь. Борг не исключает, что Арвид уже принадлежит к одному из тайных обществ, которые возникли в последнее время на континенте. И еще. Фальк женился, силой добившись соглашения на брак дочери у ее отца, бывшего военного.
(1 votes, average: 5,00 out of 5)