НРАВСТВЕННАЯ СВОБОДА И ЕЕ ОТРАЖЕНИЕ В СОВРЕМЕННОЙ ПРОЗЕ
Лишь тот достоин жизни и свободы,
Кто каждый день за них идет на бой!
И. В. Гете
Не так уж часто встречаются книги, чте-
ние которых составляет впечатление беседы
с мудрыми и понимающими тебя людьми. Еще
реже попадаются книги-«друзья», которые де-
лают нас лучше и умнее. Для меня это «Вой-
на и мир», «Тихий Дон», некоторые повести
А. КупринА. Из современной литературы —
«Доктор Живаго» Б. Пастернака, «Белые
одежды» В. Дудинцева, «Факультет ненуж-
ных вещей» Ю. Домбровского, «Жизнь
ба» В. Гроссмана.
Наверное, я не ошибусь, если скажу, что
во всех этих произведениях есть нечто об-
щее. Герои их трудно обретают нравствен-
ную свободу и нелегко делают нравственный
выбор. Долгие годы ищут сзой путь в жизни
Пьер Безухов и Андрей Болконский. Мечет-
ся Григорий Мелехов, проливая свою и чу-
жую кровь. Мучительно приходит к осозна-
нию научной истины и своего долга Федор
Дежкин из романа В. Дудинцева. Эти и дру-
гие герои обретают внутреннюю свободу
только тогда, когда делают свой жизненный
выстраданный выбор. Таковы и герри рома-
нов Ю. Домбровского и В. Гроссмана.
В романе «Факультет ненужных ве-
щей» много действующих лиц. Но главными
героями можно считать Георгия Николаевича
Зыбина. Уже то, что он мыслит, анализирует
действительность, есть протест против ста-
линского режима. И он попадает в заключе-
ние. В тюрьме, кажется, человеку труднее
всего размышлять. Но для некоторых, ока-
зывается, наоборот. Лишившись внешней
свободы, они обретают огромную внутрен-
нюю, потому что жизнь видится по-иному.
Сменяются следователи, идут утомительные
допросы, сыплются угрозы. Но Зыбин лома-
ет хитроумные ловушки палачей, опроверга-
ет их догмы, доказывает, что, попирая права
человека на мысль, совесть, достоинство, си-
стема превращается в «факультет ненужных
вещей». Арестант Зыбин бросает вызов все-
му полицейскому аппарату. Выстоять ему
помогает тот выбор, который он сделал: луч-
ше умереть, чем изменить своим нравствен-
ным принципам. И еще он думает о суде по-
томков над его временем и над ним лично. Что
же, мы, нынешние «судьи», выносим свой
приговор: «Подсудимый Зыбин полностью оп-
равдан. Он немногий из тех, кто достоин но-
сить высокое звание Человека!»
Еще более широко и обобщенно тему сво-
боды и необходимости исследует Василий
Гроссман. Роман «Жизнь и судьба», огром-
ный и по объему, и по количеству действу-
ющих лиц, читается удивительно легко и
быстро. Автор рассматривает события будто
с высоты птичьего полета, но отмечает каж-
дое движение души героев. Критики отме-
чают, что писатель продолжает традиции
Л. Н. Толстого. Из советских романов, пожа-
луй, лишь «Тихий Дон» превосходит мас-
штабностью произведение Гроссмана.
Следует также иметь в виду, что оно ос-
талось незавершенным. Лев Толстой писал
о своей эпопее: «Это не роман, еще менее по-
эма, еще менее историческая хроника, это то,
что хотел выразить автор в той форме, в ко-
торой оно выразилось». Думается, и Шоло-
хов, и Гроссман наследовали этот подход.
Осью повествования романа «Жизнь и
судьба» являются события под Сталинградом.
Но сюжетные линии романа многочисленны:
писатель проникает и в Москву, и в другие
города, и в фашистский концлагерь, и в за-
стенки бериевских палачей, совершает путе-
шествия во времени. Может быть, главное
в романе — это раздумья автора {и читателя)
о свободе и ее роли для народа в целом и для
каждого человека в отдельности. Степень
нравственной свободы не зависит от положе-
ния человека в обществе. Заключенный мо-
жет быть более свободным, чем палач, ли-
шенный нравственности. Люди, ослепленные
идеей, ради которой совершаются преступ-
ления, так же не свободны, как и палачи.
Как ни странно, но самый свободный че-
ловек в романе — «управдом» Греков, окру-
женный со своим небольшим гарнизоном в
доме «шесть дробь один». Когда отряд посе-
тил с «проверкой» политрук Сошкин, возму-
щению его не было предела. Особенно непро-
стительным казалось то, что солдаты говори-
ли командиру «ты» и звали «Ваней». Сошкин
делает вывод: «Не воинское подразделение,
а какая-то Парижская коммуна». Даже Па-
рижская коммуна ему, коммунисту, кажется
опасной! Настолько руководители привыкли
считать, что людьми можно распоряжаться
как угодно. Донесение политрука пошло по
инстанциям, вызывая гнев все более высоко-
го начальства. Люди — винтики, вот филосо-
фия таких, как Сошкин. Сам он тоже винтик,
только покрупнее. Разве можно назвать та-
кого свободным? Греков же считает, что
«нельзя человеком руководить, как овцой».
Его авторитет основан не только на звании,
но прежде всего на опыте, уме, храбрости.
Сталин и командование в период отступ-
ления летом 1942 года издавали жестокие
приказы, оправдывая собственные ошибки.
Но не расстрелами и заградотрядами была
выиграна война. «Управдом» Греков своим
примером доказывает, что можно воевать по-
другому. Его бойцы видят свою цель в том,
чтобы бить и бить фашистов, хотя и знают,
что из дома им не выбраться. Сам командир
не желает отвлекаться на пустые дела, отка-
зывается делать ежедневные пространные
отчеты. Да, в гарнизоне Грекова появились
освобожденные люди, они чувствуют ответ-
ственность друг за друга, готовы принять
удар атак на себя.
Как цветок иногда вырастает среди кам-
ней, так среди боев расцветает молодая лю-
бовь Сережи Шапошникова и радистки Кати
Венгровой. Греков сам «положил глаз» на
Катю, но, заметив их отношения, совершает
благороднейший поступок — отсылает влюб-
ленных из обреченного дома. И мы верим
словам Грекова, что он хочет свободы и вою-
ет за нее.
Сегодня много говорят о свободе. Нельзя
только забывать, что свобода без правды не-
возможна. И прав Гроссман, сказав, что
трудно жить без правды либо с обрубленной,
подстриженной правдой. Часть правды —
это уже ложь. Писатели, открытые, честные,
бескомпромиссные, показали нам, что такое
истинная свобода.
(1 votes, average: 5,00 out of 5)