Образ Татьяны Лариной в поэме А. С. Пушкина » Евгений Онегин»

В основу художественного построения романа «Евгений Онегин» положен принцип, который впоследствии позволил назвать его «энциклопедией русской жизни» , а самого Пушкина «поэтом действительности» . Этот принцип предполагал выход «романной» действительности за пределы литературного текста и погружение во внелитературную реальность. Этим объясняется максимальная приближенность романа к жизни, которая достигается разрушением каких бы то ни было литературных штампов, отказом от традиционных сюжетных ходов, а также неожиданной

ролью автора, который порой противоречит сам себе,»забалтываясь донельзя».
Роман погружен в жизнь, в эпоху. Исторический пласт жизни общества представлен на всех уровнях : социальном, культурном, личностном. Социальный фон жизни явлен достаточно
широко : бытоописание московского и петербургского общества, жизнь русских помещиков, намеками обрисовано положение простого народа. В романе дан своеобразный обзор, атмосфера жизни России. В текст романа ограниченно и непринужденно вводятся реальные исторические лица : Каверин, Вяземский, Чаадаев, сам Пушкин. Их знакомство с героями еще раз подчеркивает невымышленность происходящего, реальность событий.
Образ автора в романе выполняет еще одну функцию : он выступает в роли типичного представителя своего поколения. Его биография, являясь биографией поколения, становится частью той исторической действительности, которую он же » исследует » в романе.
Полное описание эпохи требует не только ответа на вопрос, как живет, но и чем живет общество. Именно обзор культурной сферы жизни предполагает проникновение в умонастроение людей. Роман наполнен скрытыми и явными цитатами, перекличками с другими произведениями, пародийными отрывками. Однако вводятся они не нарочито и не создают ощущения «литературности текста». Напротив, автором подразумевается, что упоминаемые им имена у всех на устах. Поэтому многочисленные реминисценции, цитаты подаются в потоке непринужденной «болтовни» автора. Их употребление становится показателем способа мыслить, интеллектуального настроя общества, современного состояния умов. Порой фамилии известных людей являют историческое прошлое России.
Помимо этого историческое освещение получают и современные для Пушкина литературные процессы, прежде всего переход от романтизма к реализму. Автором осознается, что эти процессы выходят за рамки литературных направлений ; с романтизмом уходит и определенное романтическое мировосприятие, романе оно связано, прежде всего, с образом Ленского. Но все это связано с одной культурной сферой жизни общества — с европеизированной светской культурой. Пушкина же интересует и другая сфера, национальная, которая для русского человека оказывается основополагающей, определяющей его нравственные потенциал.
Поэзия национального входит в роман вместе с образом Татьяны. В связи с ней вводятся рассказы об обычаях, «привычках милой старины», гадания, сказочный фольклор. В них содержится определенная нравственность, связанная с народной философией. Так, сцена гадания выявляет философию женской души, русской души. Сама идея суженого связана с представлением о долге, суженый мыслится как предназначенный судьбой. Народная философия основана на предопределении, основным в жизни становится исполнение долга, исполнение предначертанного. Фольклорные мотивы появляются и во сне Татьяны, народное творчество и философия подаются как органически связанные с ее личностью. Две культуры — национальная русская и западноевропейская — гармонично сопряжены в ее образе.
В обрисовке образа Татьяны, который столь дорог поэту, с не меньшей степенью, чем в образе Онегина, чувствуется стремление Пушкина быть полностью верным жизненной правде. Подобно Онегину и Ленскому, Татьяна чувствует себя чужой среди окружающих и так же мучительно ощущает это. Между тем, характер ее сложился в совершенно иной обстановке. Татьяна, в отличие от Онегина, выросла «в глуши забытого селенья», в атмосфере русских народных сказок, «преданий простонародной старины «, рассказанных нянею, простой русской крестьянкой. Автор говорит о том, что Татьяна зачитывалась иностранными романами, с трудом изъяснялась на родном языке, но в то же время с помощью тонкого психологического приема раскрывает ее «русскую душу» .
Татьяна — натура поэтическая, глубокая, страстная, жаждущая настоящей, большой любви.
Став законодательницей мод в свете, она не только не потеряла лучших черт своего духовного облика — чистоты, духовного благородства, искренности и глубины чувств, поэтического восприятия природы, — но и приобрела новые ценные качества, сделавшие ее
неотразимой в глазах Онегина.
Татьяна — идеальный образ русской девушки и женщины, но образ, не выдуманный Пушкиным, а взятый им из реальной жизни. Татьяна никогда не сможет быть счастлива с нелюбимым человеком, она, как и Онегин, стала жертвой света. «Природа создала Татьяну для любви, общество пересоздало ее «, — писал В. Г. Белинский.
Одним из ключевых событий романа является встреча Онегина с Татьяной. Он сразу же оценил ее незаурядность, поэтичность, ее возвышенно — романтическую натуру и был немало удивлен тем, что поэт — романтик Ленский ничего этого не заметил и отдал предпочтение куда более земной и обыкновенной младшей сестре. «Этому равнодушному, охлажденному человеку, — писал Белинский — стоило одного или двух невнимательных взглядов, чтобы понять разницу между обеими сестрами, — тогда как пламенному, восторженному Ленскому и в голову не входило, что его возлюбленная была совсем не идеальное и поэтическое создание, а просто хорошенькая и простенькая девочка, которая совсем не стоила того, чтобы за нее рисковать убить приятеля или самому быть убитым » .
Татьяна, действительно, разительно отличается от окружающих ее людей. «Уездная барышня «, она, тем не менее, как Онегин и Ленский, тоже чувствует себя в провинциально — поместной среде одинокой и непонятой. » Вообрази, я здесь одна, / Никто меня не понимает «, — признается она в письме Онегину. Даже » в семье родной » она «казалась девочкой чужой «, избегала игр с подругами — сверстницами. Причина такого отчуждения и одиночества — в необычности, исключительности натуры Татьяны, одаренной » от небес » «Воображением мятежным, / Умом и волею живой, / И своенравной головой, / И сердцем пламенным и нежным»
В романтической душе Татьяны своеобразно соединились два начала. Сроднившаяся с русской природой и народно — патриархальным бытом, привычками и традициями » милой старины «, она живет в другом — вымышленном, мечтательном мире. Татьяна — усердная читательница иностранных романов, главным образом нравоучительных и синтиментальных, где действуют идеальные герои, а в финале неизменно торжествует добро.
Она предпочитает бродить по полям » с печальной думою в очах, с французской книжкою в руках «. Привыкшая отождествлять себя с добродетельными героинями любимых авторов, она и Онегина, столь не похожего на окружающих, готова принять за » совершенства образец «, как бы сошедший со страниц Ричардсона и Руссо, — того героя о котором она давно мечтала. «Литературность» ситуации усиливается и тем, что письмо Татьяны Онегину насыщено реминисценциями из французских романов. Однако, книжные заимствования не могут заслонить непосредственного, искреннего и глубокого чувства, которым проникнуто письмо Татьяны. Да и сам факт послания к едва знакомому мужчине говорит о страстности и безоглядной смелости героини, прибегающей опасениями быть скомпрометированной в глазах окружающих.
Письмо это, наивное, нежное, доверчивое, окончательно убедило Онегина в необычности Татьяны, в ее душевной чистоте и неопытности, в ее превосходстве над холодными и расчетливыми светскими кокетками, оно оживило в нем лучшие, давно забытые воспоминания и чувства :
Язык девических мечтаний
В нем думы роем возмутил ;
И вспомнил он Татьяны милой
И бледный цвет и вид унылый ;
И в сладостный, безгрешный сон
Душою погрузился он.

И все же на страстное послание Татьяны, » где все наруже, все на воле «, Онегин отвечает холодной отповедью. Почему? Прежде всего, конечно же, потому, что Онегин и Татьяна стоят на разных ступенях духовно — нравственного развития и вряд ли могут понять друг друга. Не забудем, что Татьяна полюбила на самом деле не Онегина, некий фантом, некий сочиненный ею образ, который приняла за Онегина. . Между тем он, скептик и индивидуалист, превыше всего ценивший свою личную независимость, свою свободу, не мог и не хотел жертвовать ею никому и ничему. » Как! он, перегоревший в страстях, изведавший жизнь и людей, еще кипевший какими — то самому ему неясными не ясными стремлениями, — он, которого могло занять и наполнить только что — ни будь такое, что могло бы выдержать его собственную иронию, — он увлекся младенческой любовью девочки — мечтательности, которая смотрела на жизнь как он уже не мог смотреть. .. И что же сулила ему в будущем эта любовь? «-
разъяснял поведение Онегина Белинский.
Действительно, ответить на любовь Татьяны значило для Онегина решиться на брак, т. е. утратить свободу в отношениях только с женщинами, но и общества в целом. К тому же это ставило крест на кипевших в нем неясных стремлениях, о которых писал Белинский, явно имея в виду стремления гражданские, общественные. Отдадим Онегину должное. Во время объяснения с Татьяной в саду он ничуть не лукавил и прямо, честно, открыл ей все как есть. Он признался, что Татьяна нравится ему, но он не готов к браку, не хочет и не может ограничить свою жизнь » домашним кругом», что интересы и цели у него иные, что его страшит прозаическая сторона брака и что семейная жизнь ему наскучит. Словом, с точки зрения житейской Онегин вел себя безупречно ( » Не в первый раз он тут явил / Души прямое благородство «.
Онегин невольно совершает здесь непоправимую ошибку, о которой впоследствии будет горько сожалеть. При всей своей проницательности он не смог оценить истинный масштаб личности Татьяны, не увидел, что перед ним редкостная, » гениальная натура » , наделенная исключительными способностями к духовно — нравственному развитию и самосовершенствованию. Он не ощутил, во — вторых, сколь глубоким, сильным и трагическим было чувство Татьяны, не почувствовал, что безответная страсть поставит героиню на край гибели. Главное же — он не угадал, что любовь Татьяны — это дар судьбы, редкое счастье, ради которого стоило изменить свой образ жизни, привычки, планы на будущее.
Уверенный, что до конца понял Татьяну, он разглядел лишь одну грань ее натуры. Ему казалось, что Татьяна — известный тип простодушной и мечтательной провинциалки, милой уездной барышни. Но ему остался неведом другой, скрытый пласт душевного мира Татьяны — ее укорененность в народной почве, глубинная, органичная связь с национальной традицией, фольклорно — поэтической стихией, с миром русской старины и русской природы, притом более всего — с русской зимой :
Татьяна ( русская душою,
Сама не зная почему )
С ее холодною красою
Любила русскую зиму,
На солнце иней в день морозный,
И сани, и зарею поздней
Сиянье розовых снегов,
И мглу крещенских вечеров.

Мало того, их сродство обретает здесь символический смысл, ассоциативно связывается с представлением о мраке и холоде как сущностных свойствах жизни вообще. В результате создается впечатление, что готовность страдать, терпеть, безропотно нести свой крест, уходящая своими корнями в глубины народной этики, для Татьяны столь же естественна, как привычка жить в суровом климате.
Теперь ясно, почему сон Татьяны — » это ключ к пониманию ее души, ее сущности «. Заменяя прямую и подробную характеристику героини, он позволяет проникнуть в самые сокровенные, неосознанные глубины ее психики, ее душевного склада.
Однако он выполняет и еще одну важную роль — пророчества о будущем, ибо » чудный сон» героини — это сон вещий. В символических обрядно — фольклорных образах здесь предсказаны, предугаданы едва ли не все главные события последующего повествования : выход героини за пределы «своего» мира. предстоящее замужество, появление в лесной хижине — доме суженого или возлюбленного и узнавание его истинной, доселе сокрытой сути, сборище » адских привидений», так напоминающих гостей на именинах Татьяны, ссора Онегина и Ленского, завершившаяся убийством юного поэта, Главное же — героиня интуитивно прозревает сатанинское, демоническое начало в душе своего избранника, что вскоре подтверждается его » странным с Ольгой поведеньем » в день именин и кровавой развязкой поединка с Ленским.
Сон Татьяны означает тем самым и новый шаг в постижении ею характера Онегина. Если раньше она видела в нем идеально-добродетельного героя, сходного с персонажами любимых романов, то теперь едва ли не впадает в противоположную крайность. Очутившись после отъезда хозяина в доме Онегина, Татьяна принимается за чтение книг в его деревенском кабинете. » Но показался выбор их ей странен «, — замечает поэт.
Удивляться этому не приходится. Провинциальная барышня, Татьяна была читательницей с запоздалыми литературными вкусами. Круг ее чтения составляли преимущественно романы второй половины ХУ111 века. В этих романах, как уже говорилось, действовали герои благородные, добродетельные, верные законам долга и чести, способные совершить подвиг самопожертвования. В пылком воображении Татьяны все они » В единый образ облеклись, / В одном Онегине слились » .
Теперь же, в библиотеке Онегина, Татьяна находит совсем иные книги, о которых не подозревала. Это новинки европейской литературы, главным образом, творения писателей — романтиков : Байрона, Шатобриана, Бенжамена Констана и других — произведения,
В которых отразился век
И современный человек
Изображен довольно верно
С его безнравственной душой,
Себялюбивой и сухой,
Мечтанью преданной безмерно,
С его озлобленным умом,
Кипящем в действии пустом.

В отличии от романов Ричардсона и Руссо здесь господствовали герои холодные и опустошенные, разочарованные и эгоистичные, герои, совершающие преступления, творящие зло и наслаждающиеся злом. Неудивительно, что Татьяне » открылся мир иной » — трагически — противоречивый душевный строй современного человека. Открылся ей отчасти и характер самого Онегина. Ведь с особым вниманием читает она страницы, где встречаются на полях его замечания, » черты его карандаша » и где » Онегина душа / Себя невольно выражает / То кратким словом, то крестом, / То вопросительным крючком » . Татьяна начинает понимать : если и можно сравнить Онегина с литературными героями, то не с благородными и восторженными персонажами литературы минувшего века, а с холодными и скучающими героями литературы новейшей.
Новейшая романтическая литература в библиотеке Онегина и вся обстановка его деревенского кабинета так же полно раскрывает его потаенный душевный мир, как раскрывает сон Татьяны ее собственную душу. Но в отличие от Онегина Татьяна имела возможность проникнуть на » заповедную территорию «, получить доступ к тайнам души своего избранника.
» Вход Татьяны в дом Онегина воспринимался как вход в его внутренний мир, в его душу!» — заметил А. Л. Слонимский.
Теперь — то, кажется Татьяне, она до конца поняла Онегина, разгадала его тайну : » Ужель загадку разрешила?/ Ужели слово найдено?» .
Отныне он в ее глазах — » москвич в Гарольдовом плаще «, едва ли не пародия на героя времени. Как видим, Татьяна вновь связывает Онегина с определенным литературным типом. И вновь ошибается. Ибо разочарование Онегина, его хандра, его душевные муки непритворны и искренни.
Вернувшись после долгого перерыва в Петербург, Онегин чувствует себя в » большом свете» еще более одиноким, чуждым окружающим, чем прежде. Вокруг него как будто возникает зона пустоты :
Но это кто в толпе избранной
Стоит безмолвный и туманный?
Для всех он кажется чужим.
Мелькают лица перед ним,
Как ряд докучных привидений.
Что, сплин иль страждущая спесь
В его лице? Зачем он здесь?
Кто он таков? Ужель Евгений?
Ужели он?. …

Отъединенность и сплин Онегина вполне объяснимы. На что мог он еще надеяться после всего пережитого, передуманного, перечувствованного? Смирить гордые мечтания, жить как
все : » не чуждаться » » светской черни «, идти » вслед за шумною толпою «, которую он так презирал? Нет, твердо говорит автор, Онегин не таков, двигаться по наезженной колее он не в состоянии. Как бы беспощадно поэт не судил порой своего героя, личная независимость и душевное благородство Евгения для него несомненны.
Итак, ни гражданское поприще, ни обычная карьера человека его круга не могут стать уделом Онегина. Остается лишь сфера частной жизни, прежде отвергаемая им как нечто низшее.
Не потому ли неожиданная встреча с Татьяной — княгиней производит на него столь сильное, поистине потрясающее впечатление?
Ее новый облик, манеры, стиль поведения отвечают самым строгим требованиям хорошего вкуса, высшего тона и немало не напоминают повадки прежней провинциальной барышни. Онегин видит : она научилась благородной сдержанности, умеет » властвовать собой», он поражен происшедшей с ней переменой, которая представляется ему абсолютной, полной :
Хоть он глядел нельзя прилежней,
Но и следов Татьяны прежней
Не мог Онегин обрести.

Онегин настойчиво ищет встреч с Татьяной, пишет ей одно за другим страстные любовные признания, а потеряв надежду на взаимность, тяжело заболевает и едва не умирает от любви
. Ему становится ясно, что его попытка прожить в полном одиночестве, в состоянии абсолютного покоя, без страстей и душевных бурь, оказалась несостоятельной и обернулась трагическими последствиями :
Чужой для всех, ничем не связан,
Я думал : вольность и покой
Замена счастью. Боже мой!
Как я ошибся, как наказан!
И тут возникает естественный вопрос, ставший камнем преткновения для русских критиков : чего же, собственно, добивался Онегин? Ведь Татьяна замужем, причем муж ее — видный генерал, герой сражений, известный при дворе, не обойденный назначениями, наградами, почестями. Известно, что Белинский сурово осудил Татьяну именно за то, что она продолжая в душе любить Онегина, предпочла все же сохранить верность патриархальным нравам и безоговорочно отвергла его чувство. По мнению критика, семейные отношения » не освящаемые любовию, в высшей степени безнравственны. .. »
Напротив, Достоевский расценил этот поступок Татьяны не просто как высоконравственный,
жертвенный. Женщина истинно русская, говорил он в знаменитой речи о Пушкине, Татьяна не могла бросить своего мужа и бежать с Онегиным, ибо хорошо понимала невозможность строить свое благополучие на несчастье другого человека.
На что же все-таки рассчитывает он? Да именно на то, что, как ему показалось, Татьяна изменилась полностью, что она стала совершенно другой, что из романтической, наивной и неопытной провинциалки она превратилась в истинную аристократку, опытную светскую даму, опытную светскую даму.
Кто б смел искать девчонки нежной
В сей величавой, в сей небрежной
Законодательнице зал?

А истинная аристократка, непременно принимая облик преданной своему мужу
» верной жены «, могла позволить себе тайную связь, которую, разумеется, ни в коем случае нельзя было афишировать. » Свет. .. не карает заблуждений, но тайны требует от них «, — точно
сформулировал этот негласный закон светской жизни сам Пушкин.
Другое дело, что расчеты Онегина не оправдались. В финале он застает Татьяну врасплох и делает невероятное, столь поразившее его открытие. Оказывается, Татьяна изменилась только внешне, внутренне она во многом осталась » прежней Таней «, » простой девой» ! А такие женщины на супружескую измену не способны. Именно это внезапное прозрение Евгения и придает финальной сцене острый драматизм и горькую безнадежность.
Убедившись, что его страстные признания не достигают цели, что Татьяна окружена «крещенским холодом » и на лице ее можно увидеть лишь » гнева след», Онегин вновь уединяется в своем » молчаливом кабинете » и, отрекшись от света, опять принимается за чтение.
И что же? Глаза его читали,
Но мысли были далеко ;
……………………………………….
Он меж печатными строками
Читал духовными глазами
Другие строки. В них — то он
Был совершенно углублен.
Такое чтение » духовными глазами» позволяет Онегину, человеку европейской культуры, погрузиться в доселе чуждый ему патриархально — усадебный, народно — поэтический мир, мир старины и придания, столь сродный Татьяне, ощутить ее укорененность в нем :
То были тайные преданья
Сердечной, темной старины,
Ни с чем не связанные сны,
Угрозы, толки, предсказанья,
Иль длинной сказки вздор живой,
Иль письма девы молодой.
Можно сказать, что Онегин сумел приблизиться теперь к разгадке тайны Татьяны, ее натуры,
ее души, что он начинает постигать то, чего не в состоянии был понять в дни своего деревенского затворничества. Все меркнет перед непрестанной думой о Татьяне, встреча с которой — ясней и ясней понимает понимает теперь герой — стала главным событием в его судьбе, событием, всю значимость которого он тогда не смог оценить. Любовь к Татьяне — последнее, что осталось у Онегина, и поэтому последний его визит к ней — акт отчаяния.
Нарушая все приличия, он приходит в чужой дом в неурочное время и застает Татьяну врасплох
— в слезах, за чтением письма, одетой по — домашнему — и, потрясенный ее нежданно знакомым обликом, молча падает к ее ногам » в тоске безумных сожалений «.
Конечно, глядя на Онегина, Татьяна прекрасно понимает его страдания :
ведь она сама пережила нечто подобное. Но точно так же, как Онегин до сей минуты не подозревал что в княгине живет » простая дева «, » прежняя Таня «, так и Татьяна не могла знать, что произошло с Онегиным после дуэли, что понял он во время странствий по России, что пережил в часы добровольного заточения в своем кабинете. Она считала, что разгадала Онегина раз и навсегда. Для нее он по — прежнему человек холодный, опустошенный, эгоистичный.
Этим и объясняется суровая отповедь Татьяны, зеркально повторяющая холодную отповедь Онегина.
Именно » зеркально отраженная » композиция этих сцен позволяет провести между ними и внутреннюю аналогию, а значит — лучше понять и оценить поведение пушкинской героини. Именно в бескорыстие и благородство страсти Онегина не может поверить Татьяна. Убежденная, что он стал » чувства мелкого рабом «, она, кажется, не допускает даже мысли, что во время их разлуки Онегин способен измениться. Теперь ошибку совершает Татьяна.
Но в монологе Татьяны звучат другие ноты. Упреки оскорбленной женщины незаметно переходят в исповедь, поражающую своей откровенностью и бесстрашной искренностью.
Татьяна признается, что успехи » в вихре света » тяготят ее, что она предпочла бы нынешней мишурой жизни прежнее неприметное существование в деревенской глуши. Мало того : она прямо говорит Онегину, поступила » неосторожно «, решившись на брак без любви, что она по-прежнему любит его и горестно переживает упущенную возможность счастья. Чего же боле? Ведь такое признание предполагает высочайшую степень взаимного доверия и внутренней близости!

» Эта встреча, — пишет современный исследователь, — предваряющая разлуку навсегда, отмечена своего рода равенством Онегина и Татьяны в их общей скорби о несбывшемся и неповторимом ; здесь угадываются покаяния,
прощения, благодарности «.

В. Г. Белинский о романе А. С. Пушкина
» Евгений Онегин»

» Велик подвиг Пушкина, что он первый в своем романе поэтически воспроизвел русское общество того времени и в лице Онегина и Ленского показал его главную, то есть мужскую, сторону ; но едва ли не выше подвиг нашего поэта в том, что он первый поэтически воспроизвел, в лице Татьяны, русскую женщину. ..
Натура Татьяны не многосложна, но глубока и сильна. В Татьяне нет этих болезненных противоречий, которыми страдают слишком сложные натуры ; Татьяна создана как будто из
одного цельного куска, без всяких приделок и примесей. Вся жизнь ее проникнута тою целостностью, тем единством, которое в мире искусства составляет высочайшее достоинство художественного произведения. Страстно влюбленная, простая деревенская девушка, потом светская дама, Татьяна во всех положениях своей жизни всегда одна и та же ; портрет ее в детстве, так мастерски написанный поэтом, впоследствии является только развившимся, но не изменившимся.
… Татьяна — существо исключительное, натура глубокая, любящая, страстная. Любовь для нее могла быть или величайшим блаженством, или величайшим бедствием жизни, без всякой примирительной середины. При счастье взаимности любовь такой женщины — ровное, светлое пламя ; в противном случае — упорное пламя, которому сила воли, может быть, не позволит прорваться наружу, но которое тем разрушительнее и жгучее, чем больше оно сдавлено внутри.
Счастливая жена, Татьяна спокойно, но тем не менее страстно и глубоко любила бы своего мужа, вполне пожертвовала бы собою детям. .. но не по рассудку, а опять по страсти, и в этой жертве, в строгом выполнении своих обязанностей нашла бы свое величайшее наслаждение, свое верховное блаженство. И все это без фраз, без рассуждений, с этим спокойствием, с этим внешним бесстрастием, с этою наружною холодностью, которые составляют достоинство глубоких и сильных натур.
Это дивное соединение грубых, вульгарных предрассудков с страстию к французским книжкам и с уважением к глубокому творению Мартына Задеки возможно только в русской женщине. Весь внутренний мир Татьяны заключался в жажде любви ; ничто другое не говорило ее душе ; ум ее спал, и только разве тяжкое горе жизни могло потом разбудить его, да и то для того, чтоб сдержать страсть и подчинить и подчинить ее расчету благоразумной морали. .. Дикое растение, вполне предоставленное самому себе, Татьяна создала себе свою собственную жизнь, в пустоте которой тем мятежнее горел пожиравший ее внутренний огонь, что ее ум ничем не был занят.
Без книги она была бы совершенно немым существом, и ее пылающий и сохнущий язык не обрел бы ни одного живого, страстного слова, которым бы могла она облегчить себя от давящей полноты чувства. И хотя непосредственным источником ее страсти к Онегину была ее страстная натура, ее переполнившаяся жажда сочувствия, — все же началась она несколько идеально.
Татьяна не могла полюбить Ленского и еще менее могла полюбить кого — ни будь из известных ей мужчин : она так хорошо их знала, и они так мало представляли пищи ее экзальтированному, аскетичному воображению. .. И вдруг является Онегин. Он весь окружен тайною, его аристократизм, его светскость, неоспоримое превосходство над всем этим спокойным и пошлым миром, среди которого он явился таким метеором, его равнодушие ко всему, странность жизни — все это произвело таинственные слухи, которые не могли не действовать на фантазию Татьяны, не могли не расположить, не подготовить ее к решительному эффекту первого свидания с Онегиным. И она увидела его, и он предстал перед нею, молодой, красивый, ловкий, блестящий, равнодушный, скучающий, загадочный, непостижимый, весь неразрешима тайна для ее неразвитого ума, весь обольщение для ее дикой фантазии. .. Есть женщины, которых внимание мужчина может возбудить к себе только равнодушием, холодностью и скептицизмом, как признаками огромных требований на жизнь или как результатом мятежно и полно пережитой жизни ; бедная Татьяна была из числа таких женщин. …
… Объяснение Онегина Татьяной в ответ на ее письмо. Как подействовало на нее это объяснение, — понятно : все надежды бедной девушки рушились и она еще глубже затворилась в себе для внешнего мира.
И так, в Татьяне, наконец, совершился акт сознания : ум ее проснулся. Она поняла, наконец, что есть для человека интересы, есть страдания и скорби, кроме интереса, страданий и скорби любви. Но поняла ли она, в чем именно состоят эти другие интересы и страдания, если поняла, послужило ли это ей к облегчению ее собственных страданий? Конечно, поняла, но только умом, головою, потому что есть идеи которые надо пережить и душой и телом, чтоб понять их вполне, и которых нельзя изучить в книге. И потому книжное знакомство с этим новым миром скорбей если и было для Татьяны откровением, это откровение произвело на нее тяжелое, безотрадное и бесплодное впечатление : оно испугало ее,
ужаснуло и заставило смотреть на страсти, как на гибель жизни, убедило ее в необходимости покориться действительности, как она есть, и если жить жизнью сердца, то про себя, во глубине своей души, в тиши уединения, во мраке ночи, посвященной тоске и рыданиям. Посещение дома Онегина и чтение его книг приготовили Татьяну к перерождению из деревенской девочки в светскую даму, которое так удивило и поразило Онегина.
Теперь перейдем прямо к объяснению Татьяны с Онегиным. В этом объяснении все существо Татьяны выразилось вполне. В этом объяснении высказалось все, что составляет сущность русской женщины с глубокою натурою, развитою обществом, все : и пламенная страсть
и задушевность простого, искреннего чувства, и чистота и святость наивных движений благородной натуры, и резонерство, и оскорбленное самолюбие, и тщеславие добродетелью, под которою замаскирована рабская боязнь общественного мнения, и хитрые силлогизмы ума, светскою моралью пора порализовавшего великодушные движения сердца. ..
Татьяна не любит света и за счастие почла бы навсегда оставить его для деревни ; но пока она в свете — его мнение всегда будет ее идолом, и страх его суда всегда будет ее добродетелью. ..
…. Татьяна — тип русской женщины. … Восторженные идеалисты, изучившие жизнь и женщину по повестям Марлинского, требуют оти необыкновенной женщины презрения к общественному мнению. Это ложь : женщина не может презирать общественного мнения, но может им жертвовать скромно, без фраз, без самохвальства, понимая всю великость своей жертвы, всю тягость проклятия, которое она берет на себя, повинуясь другому, высшему закону — закону своей натуры, а ее натура — любовь и самоотвержение. … »

Г. А. Гуковский
» Пушкин и проблемы реалистического стиля»

Идейное построение » Евгения Онегина » основано на сопоставлении, а в первых главах и противопоставлении Онегина и Татьяны, то есть двух типов культуры морально — психологического склада, обоснованных в свою очередь двумя видами среды, воспитания, культурных и бытовых воздействий и — еще глубже — двумя видами отношения к национально — народному началу в жизни и в культуре. Онегин. .. становится вполне понятен именно в контрастном сопоставлении с Татьяной, демонстрирующей национально — народный тип сознания, душевного склада и потому выражающий норму, идеал пушкинского мировоззрения 1823- 1830 . Для Пушкина в пору написания » Онегина » еще не важно то обстоятельство, что Татьяна — дворянская, помещичья дочка, хотя он тщательно выписывает социальный фон своей героини : ее семью, и соседей — помещиков, и московскую родню. Этот фон дан с отрицательными социальными и моральными оценками, начиная с указаний на бескультурье и низменность интересов окружающих Татьяну помещиков или на элементарную развращенность их и кончая указаниями на крепостническую практику :
Гвоздин, хозяин превосходный,
Владелец нищих мужиков. ..
При всем том Татьяна, по Пушкину, связана не только с этой средой, но и с народной стихией, окружающей ее в деревне. Пушкин отделяет Татьяну от ее собственной семьи :
Она в семье своей родной
Казалась девочкой чужой. …

Он окружает Татьяну более возвышенными воздействиями — и книжными и человеческими. Впрочем, как неказисто родственное окружение Татьяны, Пушкин подчеркивает его истинно русский, национальный характер. Русская деревня и в своем помещичьем варианте — это Русь, такая, какая есть, далекая от идеала свободолюбцев, но подлинная, реальная. Для Пушкина еще не играет решающей роли то, что Татьяна — помещичья дочка. Но для него важно то, что она » уездная барышня «, живущая в окружении исконно национальной культуры и в тесной близости к народу.
…. Татьяна — идеал русской женщины, воплощение высокопоэтического русского народного духа.
Татьяна как тип, то есть закономерный характер, и как явление культуры определена у Пушкина двумя началами по преимуществу. Глубокой основой ее образа является народность, второй элемент ее образа — это ее чтение, книжное воздействие предромантизма. . ..
Образ Татьяны определен органическим складом народной жизни и фольклора. Здесь следует различать два круга образно — словесных символов, выражающих в тексте романа идею народности — основы душевной жизни Татьяны : с одной стороны, это фольклор, с другой — русский по преимуществу быт, воздействие национальной, хоть и патриархальной среды.
Фольклор и народная жизнь сопровождают образ Татьяны как лейтмотив. Первое появление Татьяны в романе сопровождается акцентировкой демократичности ее имени. Пушкин указывает по поводу имени » Татьяна » :
… Оно приятно, звучно,
Но с ним, я знаю, неразлучно
Воспоминанье старины
Иль девичьей!. ..
Итак, с первых слов о Татьяне ее образ окружен представлениями о старине, о девичьей, о вкусах простолюдинов, причем не противостоит этим представлениям, а как бы сливается с ними. Что же касается имени, то оно до конца романа придавало образу героини его некое звучание простонародности, вплоть до того места, где о княгине сказано совсем просто :
Кто прежней Тани, бедной Тани,
Теперь в княгине б не узнал!
….. Развитие образа Татьяны совершается в сопровождении фольклора и образов крестьянской жизни.
… В третьей главе дана завязка романа Татьяны, первый поворотный пункт ее судьбы : она полюбила ; и именно тут, рядом с нею, оттеняя ее, возникает образ няни, простой русской крестьянки, женщины из народа. Именно няня оказывается другом Татьяны в решающую минуту. Пушкин даже не упоминает в соответственном месте о родных Татьяны, об ее матери, об Ольге. На их месте — няня, которая символизирует подлинную душевно — культурную среду Татьяны.
…Новое событие в жизни Татьяны — грядущее свидание с Онегиным. Мучительное волнение Татьяны опять изображается на фоне фольклорного мотива. ..
… Между тем именно то обстоятельство, что Пушкин решился пойти на риск задержки хода романа, показывает, насколько важен был его замысла, для его идеи сон Татьяны. В самом деле, сон — средство раскрытия самых глубоких, сокровенных, неосознанных глубин, основ душевного склада героя.
Сон Татьяны заменяет у Пушкина подробный анализ ее психологического мира,
воплощая его в образах. Сон Татьяны — это ключ к пониманию ее души, ее сущности. В его состав входят два элемента. Сначала он слегка окрашен образами и мотивами модных романов — таков образ Онегина во сне, с его сверкающими очами, таинственной властью, джентльменством, соединенным с страшной губительной силой. Но мотивы романов — отпечаток чтений Татьяны — только ложатся дополнительным оттенком на основное содержание сна. Оно соткано из образов и мотивов народного искусства, народных представлений, фольклора. Таким образом, сон дает как бы формулу душевной культуры Татьяны : основа ее — народность, вторичное влияние — романы. . ..
Таким образом, можно подумать, что Пушкин в сне Татьяны объединил разнообразный фольклорный материал композиционной формулой ритуального сна невесты. Татьяна, в глубине души мыслящая себя как красну девицу фольклора, а Онегина как суженого, перед встречей с ним, с суженым, и под влиянием святочных гаданий видит сон, который в основе своей есть сон невесты русского фольклора. Так образ Татьяны глубоко и интимно связан с образами народного творчества и быта.
… Татьяна — в Москве, в чуждой ей и далекой от народности среде. И вот в конце главы речь идет о душевном состоянии Татьяны, и опять дается народность и сентиментальные романы :
Ей душно здесь. .. она мечтой
Стремиться к жизни полевой,
В деревню, бедным поселянам,
В уединенный уголок,
Где льется светлый ручеек,
К своим цветам, к своим романам.
Бедные поселяне, деревня — это не просто руссоизм, а более глубокая связь с народной жизнью. » Льется светлый ручеек «, романы — это воздействие книг.
В восьмой главе Татьяна — в новой, в другой, и, конечно, в чужой ей среде. Но именно глубокая органическая народность и моральный строй ее личности обусловили ее победу над светским обществом. Она вовсе не стала светской дамой, такой, как другие светские дамы. Она осталась прежней, той же чистой и возвышенной Таней, преданной деревне, своей полке книг, воспоминанию о своей няне. Это-то и выделяет ее из круга дам и делает ее царицей зал, хотя она даже и не красавица. Поэтому праздны размышления о том, могла ли Татьяна за два года стать великолепной дамой. Темы внутреннего изменения Татьяны в романе нет. В нем указано лишь внешнее усвоение Татьяной светских манер, не более. А в существе своем Татьяна осталась прежней — милым идеалом, бедной Таней. Таков был, по Пушкину, высший апофеоз простого и скромного величия нравственной народной души : явившись в чуждую ей пышную и искусственную среду, она и ее, даже ее, эту ложную среду, заставила склониться с чувством невольного уважения.
Бедная Таня победила высший свет, и в этой победе — залог победы духа народности над всем, ему противостоящим.
Как уже было сказано выше, облик Татьяны обрисован не только чертами народности, но и чертами окружающей ее истинно национальной русской среды, русского жизненного уклада, распространяющегося как на жизнь крестьян, так и на быт семьи Лариных. Этот национальный » местный колорит» выражен и в слоге изображения среды Татьяны, и в подборе предметных деталей, характеризующих эту среду. Здесь тоже намечается контраст по отнашению к среде Онегина. Без сомнения, не случайно, что там, где речь идет о Татьяне, в тексте романа чрезвычайной редкостью являются варваризмы, если не считать разговора о ее чтениях. Наоборот, здесь встречаются » руссизмы», то есть слова и выражения подчеркнуто русского, национально — идиоматического характера, так и термины, обозначающие предметы и явления типически — русского быта. Сразу после первого появления Татьяны в романе появляются пяльцы, и узор на полотне, и примета, и тут же указание, что Татьяна даже девочкой не говорила с куклой » про вести города, про моды». ….
Русский склад, окружающий Татьяну и в обиходе Лариных, противопоставлен стилю и складу Онегина. , ,,
Однако подлинным контрастом Татьяне является круг ее московских кузин в седьмой главе и сами эти кузины, изображенные в сатирических тонах. Пошлость и развращенность московской дворянской среды измеряют достоинство идеала, воплощенного в Татьяне.
Что же касается автора — поэта, то, как он ни связан во многом с онегинским миром, он несет в своей душе идеал Татьяны. Поэтому он мечтает написать роман в духе ее душевного строя. Поэтому же он отрекается от » ученых» светских дам в пользу дедовских традиций мира Татьяны :
Но я. .. Какое дело мне?
Я верен буду старине. ..

Д. И. Писарев
О Татьяне Лариной

» Вводя нас в семейство Лариных, Пушкин тотчас старается предрасположить нас в пользу Татьяны ; эта, дескать, старшая, Татьяна, пускай будет интересная личность, высшая натура и героиня.
… Однако же я попробую отрешиться от этих предвзятых чувств любви и уважения. Я взгляну на Татьяну как на совершенно незнакомую мне девушку, которой ум и характер должны раскрывать предо мною не в рекомендательных словах автора, а в ее собственных поступках и разговорах.
Первый поступок Татьяны — ее письмо к Онегину. Поступок очень крупный и до такой степени выразительный, что в нем сразу раскрывается весь характер девушки. Надо отдать полную справедливость Пушкину : характер выдержан превосходно до конца романа ; но здесь как и везде, Пушкин понимает совершенно превратно те явления, которые он рисует совершенно верно.
В своей Татьяне он рисует с восторгом и с сочувствием такое явление русской жизни, которое можно и должно рисовать только с глубоким состраданием или с резкою ирониею.
Онегин во все продолжение романа был у Лариных три раза. В первый раз тогда, когда Ленский его представил и когда их угощали вареньем и брусничною водою. Во второй раз тогда, когда он получил письмо Татьяны.
И в третий раз на именинах Татьяны.
Значит, до именин было только два визита. Значит, Татьяна влюбилась в Онегина сразу и решилась к нему написать письмо, проникнутая самою страшною нежностью, видевши его всего один раз. . .. Знакомство было, очевидно, самое поверхностное, когда Онегин даже не знает, » которая Татьяна». Легко может быть, что Онегин не сказал с Татьяною ни одного слова ; это обстоятельство тем более правдоподобно, что Ленский называет Татьяну молчаливой ; по всей вероятности, разговором владела постоянно старуха Ларина ;. ..А в разговоре с простою старухой он, очевидно, не мог высказать ничего замечательного, что оправдывало бы или Объясняло бы возникновение внезапного и страстного чувства в душе умной и рассудительной девушки. Как бы то ни было, результатом первого, совершенно поверхностного знакомства Твтьяны с Онегиным оказалось то знаменитое письмо которое Пушкин свято бережет и читает с тайною тоскою. Татьяна начинает свое письмо довольно умеренно ; она выражает желание видеть Онегина хоть раз в неделю, чтоб только слышать его речи. чтобы молвить ему слово и чтобы потом день и ночь думать о нем до новой встречи. Все это было бы очень хорошо, если бы мы знали, какие это речи так понравились Татьяне и какое слово она желает молвить Онегину. Но к сожалению, нам достоверно, что Онегин не мог говорить старухе Лариной никаких замечательных речей и что Татьяна не вымолвила ни одного слова. Если же она желает молвить слова, подобные тем, которыми она наполняет свое письмо, то ей, право, незачем приглашать Онегина в неделю раз, потому что в этих словах нет никакого смысла и от них не может быть никакого облегчения ни тому, кто их произносит, ни тому, кто их выслушивает.
Татьяна, повидимому, предчувствует, что Онегин не станет ездить к ним раз в неделю, чтобы говорить ей речи и выслушивать слова ; вследствие этого начинаются в письме нежные упреки ; уж если, дескать, не будете вы, коварный тиран, ездить к нам раз в неделю, так незачем было и показываться у нас ; без вас я бы, может быть, сделалась верною женою и добродетелбною матерью ; а теперь я по вашей милости, жестокий мужчина пропадать должна.
Все это, разумеется, изложено самым благородным тоном и втиснуто в самые безукоризненные четырехстопные ямбы. — Ни за кого я не хочу замуж идти, продолжает Татьяна, а за тебя даже очень хочу, потому что » то в вышнем суждено совете. .. то воля неба : я твоя «, и потому что ты мне послан богом и ты хранитель по гроб моей жизни. — Тут Татьяна как будто спохватилась и, вероятно, подумала про себя : что ж это я, однако, за глупость пишу и с какой стати я это так раскутилась? Ведь я его всего — навсего только один раз видала. Так нет же вот, прдолжает она : не один раз ; не такая же я в самом деле, шальная дура, чтобы вешаться на шею первому встречному ; я влюбилась в него потому, что он мой идеал ; а я уж давно мечтаю об идеале, значит, я видела его много раз ; волосы, усы, глаза, нос — все как есть так, как должно быть у идеала ; и, кроме того, в высшем совете так суждено ; значит, не о чем толковать : влюблена в него до безумия, буду ему верна в сей жизни и в будущей, буду о нем мечтать денно и нощно и напишу к нему такое пламенное письмо, от которого затрепещет самое безчувственное сердце. Затем Татьяна бросает в сторону последние остатки своего здравого смысла и начинает взводить на несчастного Онегина самые неправдоподобные напраслины.
» Ты в сновиденьях мне являлся». … С каждой дальнейшей строчкой письма Татьяна завирается хуже и хуже, по русской пословице : чем дальше в лес, тем больше дров. ….
Было бы очень недурно и очень полезно для Татьяны, если бы Онегин отвечал ей словесно или письменно в том резко — насмешливом тоне, в каком я написал от его лица несколько фраз.
Такой ответ, конечно, заставил бы Татьяну пролить несметное количество слез ; но если только мы допустим предположение, что Татьяна была неглупа от природы, что ее врожденный ум не был еще окончательно истреблен бестолковыми романами и что ее нервная система не была вполне расстроена ночными мечтаниями и сладкими сновидениями, — то мы прдем к тому убеждению, что горькие слезы пролитые ею над прозаическим ответом жестокого идеала, должны были бы произвести во всей умственной жизни необходимый чрезвычайно благодетельный переворот. Глубокая рана, нанесенная ее самолюбию, мгновенно истребила бы ее фантастическую любовь к очаровательному соседу. — Что ж, — подумала бы она, — должно быть, это в самом деле не он мелькал в прозрачной темноте. А если не он, так кто же? Да, должно быть, никто не мелькал. И зачем это я ему так много глупостей написала?
Татьяна увидела бы ясно, что ее любовь к Онегину, лопнувшая как мыльный пузырь, была только подделкой любви, бесплодною и мучительною игрою праздного воображения ; она поняла бы в то же время, что эта ошибка, стоившая ей многих слез и заставляющая ее краснеть от стыда и досады, была естественным и необходимым выводом из всего строя ее понятий, которые она черпала с страстною жадностью из своего беспорядочного чтения ;… Необходимо или отыскать себе другое, здоровое чтение, или по крайней мере прислониться в действительной жизни к какому — нибудь хорошему и разумному делу, которое могло бы постоянно поддерживать в ней умственную трезвость и отвлекать ее от туманной области наркотических мечтаний. Такое хорошее и разумное дело отыскать нетрудно ; намек на него существует даже в нелепом письме Татьяны ; она говорит, что помогаеи бедным, — ну, помогай ; но только займись этим делом серьезно и смотри на него как на постоянный и любимый труд…. Словом, несмотря на пустоту и бесцветность той жизни, на которую была осуждена Татьяна с самого детства, наша героиня все-таки имела возможность действовать в этой жизни с пользою дляя себя и для других, и она непременно принялась бы за какую — нибудь скромную, полезную деятельность, если бы нашелся умный человек, который бы энергическим словом и резкою насмешкою выбросил ее вон из ядовитой атмосферы фантастических видений и глупых романов.
… В онегинские времена уровень нравственных требований стоял так низко, Татьяна вышедши замуж, в конце романа считает своею обязанностью благодарить Онегина за то, что он поступил с нею благородно. А все это благородство, которого Татьяна никак не может забыть, состояло в том, что Онегин не оказался по отношению к ней вором. . …..
Осмеять письмо Татьяны он не в состоянии, потому что он сам, подобно Пушкину, находил это письмо не смешным, а троготельным. . .. Онегин решился поднести Татьяне золоченую пилюлю, которая не могла подействовать на нее благотворно именно потому, что она была позолочена.
С самого начала Онегин делает грубую и непоправимую ошибку ; он принимает любовь Татьяны за действительно существующий факт ; а ему, напротив того, надо было сказать и доказать ей, что она его совсем не любит и не может любить, потому что с первого взгляда люди влюбляются только в глупых романах.
Голова несчастной девушки до такой степени засорена всякой дрянью и до такой степени разгорячена глупыми комплиментами Онегина, что нелепые слова : » гибель от него любезна «, произносятся с глубоким убеждением и очень добросовестно проводятся в жизнь. Забыть Онегина, прогнать мысль о нем какими — нибудь дельными занятиями, подумать о каком — нибудь новом чувстве и вообще превратиться какими-нибудь средствами из несчастной страдалицы в обыкновенную, здоровую и веселую девушку — все это возвышенная Татьяна считает для себя величайшим бесчестием ; это, по ее мнению, значило бы свалиться с неба на землю, смешаться с пошлою толпою, погрузиться в грязный омут житейской прозы. Она говорит, что » гибель от него любезна «, и поэтому находит, что гораздо величесвеннее стродать и чахнуть в мире воображаемой любви, чем жить и веселиться в сфере презренной деятельности. И в самом деле, ей удается довести себя слезами, бессонными ночами и печальными размышлениями под лучом Дианы до совершенного изнеможения.
После отъезда Онегина из деревни Татьяна, стараясь поддержать в себе неугосимый огонь своей вечной любви, посещает неоднократно кабинет уехавшего идеала и читает с большим внимантем его книги. С особенным любопытством вглядывается и вдумывается она в те страницы, на которых рукою Онегина сделана какая — нибудь отметка. «И ей открылся мир иной «, — объявляет нам Пушкин. Слова : » мир иной «, должны, повидимому обозначать собою новый взгляд на человеческую жизнь вообще и на личность Онегина в особенности.
До открытия нового мира она воображала себе, что влюблена по гроб жизни ; после своего открытия она остается при том же самом убеждении. До открытия нового мира она бесприкословно повиновалась мамаше ; и после открытия она продолжает повиноваться так же бесприкословно. Это с ее стороны очень похвально, но для того, что бы повиноваться мамаше в самых важных случаях жизни, небыло ни малейшей надобности открывать новый мир, потому что и старый наш мир основан целиком на смирении и послушании.
Пока Татьяна в кабинете Онегина открывает новые миры, один из жителей старого мира советует ее мамаше повезти дочь » в Москву, на ярмарку невест «. Ларина соглашается с этой мыслью, и когда Татьяна узнает об этом решении, тогда она, с своей стороны не представляет никаких возражений. Надо полагать, что » ярмарка невест» занимает очень почетное место в том новом мире, который открыла Татьяна.
В Москве Татьяна ведет себя именно так, как обязана вести себя благовоспитанная барышня, првезенная заботливою родительницей на ярмарку невест.
Куда бы она не стремилась мечтой — это решительно все равно. Тело ее, затянутое в корсет во всяком случае находится там, где ему велят находиться, и делает именно те движения, которые ему прикажут делать. . … Татьяна до конца романа остается тем самым рыцарем печального образа, каким мы видели ее в ее письме к Онегину. Ее болезненно развитое воображение постоянно создает ей поддельные чувства, поддельные потребностим, поддельные обязанности, целую искусственную программу жизни, и она выполняет эту искусственную программу с тем поразительным упорством которым обыкновенно отлличаются люди, одержимые какой нибудь мономаниею. Она вообразила себе, что влюблена в Онегина, и действительно влюбила себя в него. Потом она вообразила себе Бчто ее жизнь разбита. Потом, видя, что ей не удается умереть, она вообразила, что теперь ко всему равнодушна ; тогда она отдала себя в распоряжение своих родственников, которые сбыли ее толстому генералу. Очутитившись в руках своего нового хозяина, она вообразила, что превращена в украшение генеральского дома. Она поставила себя под стеклянный колпак и обязала себя простоять под этим колпаком в течении всей своей жизни. И сама она смотрит на себя со стороны и любуется неприкосновенностью и твердостью своего характера.
Онегин встречается с нею в Петербурге в то время, когда она, драпируясь в свою неприкосновенность, уже украшает своею добродетельною особою жилище толстого генерала.
…. Онегин проникается предосудительным желанием вытащить это украшение из-под стеклянного колпака. Но украшение не трогается с места и, оставаясь под колпаком, читает оттуда предприимчивому денди такую проповедь, которая доставляет ему очень мало удовольствия.
Этой проповедью, как известно, заканчивается весь роман. Знаменитый монолог заключает в себе следующий смысл : зачем вы не влюбились в меня прежде? Теперь вы ухаживаете за мною потому, что я превратилась в блестящее украшение богатого дома, Я вас все-таки люблю, пршу вас убираться к черту ; свет мне пртивен, но я намерена безусловно исполнять все его требования.
Этот монолог доказывает ясно, что Татьяна и Онегин — друг друга стоят ; оба они до такой степени исковеркали себя, что совершенно потеряли способность думать, чувствовать и действовать по — человечески. Само по себе чувство Татьяны мелко и дрябло ; но по отношению к своему предмету это чувство точь-в-точь такое каким оно должно быть.
Белинский посвятил характеристике Татьяны целую отдельную статью. В этой статье он, по своему обыкновению, высказал много превосходных мыслей, которые даже теперь по прошествии двадцати лет, могут еще изумлять и приводить в ужас неисправимых филистеров.
Белинский ставит Татьяну на пьедестал и приписывает ей такие высокие достоинства, на которые она не имеет никакого права и которыми сам Пушкин, при своем поверхностном и ребяческом взгляде на жизнь вообще и на женщину в особенности, не хотел и не мог наделить любимое создание своей фантазии. . ..»

Мы исследовали образ любимой героини поэмы А. С.Пушкина » Евгений Онегин» Татьяны Лариной с точки зрения различных критиков. Сам поэт считал образ Татьяны «идеальным» положительным образом русской женщины.
Пушкин явилсяпервым в России создателем реалистического стихотворного романа. Во время работы над произхведением он писал Вяземскому : » Пишу роман, и не просто роман, а роман в стихах. А это дьявольская разница «.
» Евгений Онегин » — роман о современной поэту действительности, о людях пушкинского поколения, их судьбах, роман, отличающийся остротой, актуальностью. По моему мнению, именно это и давало прво Белинскому назвать Пушкинский роман в стихах не только » в высшей степени народным произведением «, но и » актом » создания для русского общества, почти первым, но зато каким великим шагом вперед для него «. Действительно в строфах пушкинского романа русское общество впервые увидело, и что еще важнее, впервые поняло себя и причины своих недугов »