Сатирическое изображение Москвы 30-х годов в романе М. Булгакова (1)
«МАСТЕР И МАРГАРИТА» (1)
Сатира занимает в творчестве М. Булгакова значительное место. Блестящие фельетоны, повести, пьесы продолжают гоголевскую традицию в русской литературе, развивают ее на новом материале. Сатирическое изображение современной писателю Москвы составляет важную часть романа «Мастер и Маргарита».
Москва показана Булгаковым с любовью, но и с болью. Это прекрасный город, немного суетливый, суматошный, полный жизни. Но сколько утонченного юмора, сколько откровенного неприятия в изображении людей, которые населяют
Страшное изображение вечеринки в ресторане, где пляшут раскрасневшиеся, пьяные, похотливые личности, которых не поворачивается язык назвать писателями и поэтами, напоминают классическое изображение сцен ада или шабаша на Лысой горе. В романе есть параллель этим диким танцам — бал у Сатаны, где среди приглашенных — только висельники, убийцы, отравители, насильники. Окололитературную среду, где талант с успехом заменили пробивные способности, хитрость, лесть, ложь, подлость, где
деятели искусства сражались не за точное слово или образ, а за материальные блага, Булгаков знал слишком хорошо. Точно подобранные имена персонажей часто дают такую полную характеристику, что достаточно одного-двух штрихов, чтобы мы увидели героя во всей полноте. Так метко нарисованы «беллетрист Бескуд-ников… с внимательными и в то же время неуловимыми глазами», «Настасья Лукинишна Непременова, московская купеческая сирота», «виднейшие представители поэтического подраздела Мас-солита, то есть Павианов, Богохульский, Сладкий, Шпичкин и Адель-фина Буздяк». А как одним словом выражено отношение писателя к той «социалистической литературе», которую и выдавали за настоящее новое искусство. Московская ассоциация литературы, сокращенно Массолит — это и литература для масс, и, как сейчас говоря, «попса» для тех, кто не хочет думать, выискивая что попроще и поразвлекательнее. Для гениального писателя, знавшего, что цена успеха — не дача в Переделкине (которое в романе называется страшновато — Перелыгино), а жизнь, прожитая совершенно особым образом, все это выглядело дьявольским глумлением над искусством. И такие люди определяли судьбу литературы, они погубили мастера в романе, а в жизни уничтожили Булгакова и на многие годы лишили читателя общения с его творчеством.
Блестяще показаны жулики, очковтиратели, карьеристы, сводники. Всех их настигает заслуженное возмездие. Но наказание не страшное, над ними смеются, ставя в нелепые ситуации, доводя до абсурда их собственные черты и недостатки. Жадные на дармовщинку получают в театре вещи, которые исчезают, как бальное платье Золушки, деньги, которые превращаются в бумажки. Скандалящие дамы из коммунальной квартиры переживают шок, когда невидимая Маргарита комментирует их перебранку. Буфетчик Соков, тихий подпольный миллионер, получает страшное сообщение: точную дату смерти. Сможет ли он распорядиться знанием? Нет, и чудеса не исправят трусливого обывателя. Так живут, суетятся, выгадывают, ссорятся, нелепо умирают люди. Что же говорит о них Сатана? «Люди как люди. Любят деньги, но ведь это всегда было… и милосердие иногда стучится в их сердца… обыкновенные люди… в общем, напоминают прежних…квартирный вопрос только испортил их…» Существо, которое живет слишком долго, видевшее столько, сколько не приснится самому добросовестному историку, не судит людей, живущих в сложные 30-е годы XX века слишком строго. Он видит, что суть человека не меняется со временем. Что было хорошо 2000 лет назад, то осталось таким и сейчас. И эта оценка дает перспективу, в которой снимается сатирическая злость московских сцен «Мастера и Маргариты», позволяет нам увидеть вечное сквозь пелену временного.
Сатира в романе выполняет роль закадрового голоса, дающего язвительный комментарий к трагическим, забавным, трогательным событиям, случающимся с главными героями. И как Булгаков сознательно убирает малейший намек на чудесное в тех сценах, которые разворачиваются в Ершалаиме, так охотно и щедро он наводняет Москву чудесами и фантастическими персонажами.