«Сострадание есть высочайшая форма человеческого существования:» (Ф. М. Достоевский). (По одному из произведений русской литературы XIX века.)
«Что лучше — истина или сострадание?» Человек — вот правда! Надо уважать человека! М. Горький Вряд ли кто-то станет спорить, что Горький — гуманист и великий писатель, прошедший большую школу жизни. Его произведения написаны не в угоду читающей публике — в них отражены правда жизни, внимание и любовь к человеку. И с полным правом это можно отнести к его пьесе «На дне», написанной в 1902 году. Она до сих пор тревожит вопросами, поставленными в ней драматургом. Действительно, что лучше — истина или сострадание? Если бы вопрос был
рычания, стонов. И лечебница для пьяниц у Актера, и спасительная Сибирь для вора Пепла, и настоящая любовь для Насти. «Все ищут люди, все хотят — как лучше… дай им, Господи, терпенья!» — искренне говорит Лука и добавляет: «Кто ищет — найдет… Помогать только надо им…» Нет, не корысть движет Лукой, не жулик и не шарлатан он. Это понимает даже циничный, никому не верящий Бубнов: «Вот — Лука… много он врет… и безо всякой пользы для себя…» Непривычный к сочувствию Пепел допытывается: «Нет, ты скажи — зачем ты все это…» Наташа его спрашивает: «Отчего ты — такой добрый?» А Анна просто просит: «Говори со мной, милый… Тошно мне». И становится понятно, что Лука — человек добрый, искренне желающий помочь, вселить надежду. Но вся беда в том, что это добро построено на лжи, обмане. Искренне желая добра, он прибегает ко лжи, считает, что земная жизнь не может быть другой, поэтому и уводит человека в мир иллюзий, в несуществующую праведную землю, веря, что «не всегда правдой душу вылечить». И если изменить жизнь нельзя, то можно хотя бы изменить отношение человека к жизни. Интересно, а каково же отношение Горького к своему герою в пьесе? Современники вспоминают, что лучше всего писателю удавалось чтение роли Луки, а сцена у постели умирающей Анны вызывала у него слезы, а у слушателей — восторг. И слезы, и восторг — результат слияния автора и героя в порыве сострадания. И не потому ли Горький так яростно спорил с Лукой, что старик был частью его души?! Но Горький выступает не против утешительства самого по себе: «Основной вопрос, который я хотел поставить, это — что лучше: истина или сострадание? Нужно ли доводить сострадание до того, чтобы пользоваться ложью, как Лука?» То есть истина и сострадание — понятия, не исключающие друг друга. От правды, которую осознает Клещ: «Жить — дьявол — жить нельзя… вот она — правда!..», уводит Лука, говоря: «Она, правда-то, может, обух для тебя…» Но разве можно обухом исцелить? Старик считает: «…Жалеть людей надо!.. Я те скажу — вовремя человека пожалеть… хорошо бывает!» И рассказывает, как пожалел и спас ночных разбойников-грабителей. Бубнов же противостоит упрямой, светлой вере Луки в человека, в спасительную силу жалости, сострадания, добра: «По-моему — дам всю правду, как она есть! Чего стесняться?» Для него правда — жестокий, убийственный гнет бесчеловечных обстоятельств, а правда Луки такая непривычно жизнеутверждающая, что забитые, униженные ночлежники не верят в нее, принимая за вранье. А ведь в своих слушателей Лука хотел вдохнуть веру, надежду: «Во что веришь, то и есть…» Лука несет людям истинную, спасительную, человеческую веру, смысл которой уловил и облек в знаменитые слова Сатин: «Человек — вот правда!» Лука думает, что словами, жалостью, состраданием, милосердием, вниманием к человеку можно поднять его душу, чтобы самый последний вор понял: «Лучше надо жить! Надо так жить… чтобы самому себя можно… было уважать…» Таким образом, не существует для Луки вопроса: «Что лучше — истина или сострадание?» Для него истинно то, что человечно. Тогда почему же так безнадежно трагичен финал пьесы? Хотя мы слышим, что о Луке говорят, он вдохновил Сатина на пламенную речь о прекрасном и гордом человеке, но тот же Сатин равнодушно бросает Актеру на его просьбу помолиться за него: «Сам молись…» И ему, навсегда уходящему, после своего страстного монолога о человеке кричит: «Эй, ты, сикамбр! Куда?». Жуткой кажется его реакция на смерть Актера: «Эх… испортил песню… дур-рак!» Страшно, что бесчеловечное общество убивает и калечит человеческие души. Но главное в пьесе, на мой взгляд, то, что Горький заставил современников еще острее почувствовать несправедливость общественного устройства, которое уничтожает людей, губит их, заставил задуматься о человеке, его свободе. А какие нравственные уроки извлекли мы? Надо жить, не мирясь с неправдой, несправедливостью, ложью, но не погубить в себе человека с его добротой, состраданием и милосердием. Мы чаще нуждаемся в утешении, но без права говорить правду человек не может быть свободен. «Человек — вот правда!» И ему выбирать. Человеку всегда нужна реальная надежда, а не утешительная ложь, даже если она во спасение.
(1 votes, average: 5,00 out of 5)