ТВОРЧЕСКИЙ ПУТЬ И. А ГОНЧАРОВА
Гончаров родился в купеческой семье.
Первоначальное образование он получил
в частном пансионе, где выучил французский
и немецкий языки, перечитал все доступные
книги — «невообразимую смесь… почти вы-
ученную наизусть». В 1822 его отдали в Мос-
ковское коммерческое училище, а в 1831 он
поступил на словесное отделение Московско-
го университета; изучение литературы под-
стегивало «страсть к чтению» и «формирова-
ло перо». Еще студентом Гончаров перевел и
поместил в журнале «Телескоп» две
романа Э. Сю «Атар-Гюль» (1832). По оконча-
нии университета (1834) он ненадолго вер-
нулся в Симбирск, затем навсегда переехал
в Петербург, где начал службу в Министер-
стве финансов, продолжая в свободное время
заниматься литературой: много переводил,
писал романтические стихи и шуточные по-
вести для домашнего чтения в кругу Майко-
вых (в этой семье он преподавал русскую ли-
тературу и латинский язык будущему по-
эту А. Н. Майкову и его брату В. Н. Майкову,
впоследствии известному критику). В их до-
ме писатель завязал и первые литературные
знакомства.
Гончаров входил в литературу нереши-
тельно, переживая глубокие сомнения от-
носительно своих сил: «кипами исписанной
бумаги… топил печки». В 1842 году он напи-
сал очерк «Иван Савич Поджабрин», напеча-
танный лишь шесть лет спустя. В 1845 году
Гончаров напряженно работал над романом,
который передал В. Г. Белинскому «для про-
чтения и решения, годится ли он». Этот
роман — «Обыкновенная история» — вы-
звал восторженную оценку критика и его ок-
ружения. Напечатанный в «Современнике»
в 1847 году, роман принес писателю подлин-
ное признание. Столкновение двух цент-
ральных героев романа Адуева-дяди и Аду-
ева-племянника, олицетворявших трезвый
практицизм и восторженный идеализм, вос-
принималось современниками как «страшный
удар романтизму, мечтательности, сентимен-
тальности, провинциализму» (Белинский).
Однако автор рисовал с иронией не только
прекраснодушие и ходульное поведение за-
поздалого романтика. В. П. Боткин, справед-
ливо замечая, что в романе достается и голо-
му практицизму, что художник «бьет обе эти
крайности», признавался: «Я ничего не знаю
умнее этого романа». Десятилетия спустя ан-
тиромантический пафос становился все ме-
нее актуальным, и следующие поколения
воспринимали роман как самую «обыкновен-
ную историю» охлаждения и отрезвления че-
ловека, как вечную тему жизни.
Многомерность авторской позиции и изощ-
ренность психологического анализа, ставшие
устойчивыми чертами поэтики ГончаровА,
объясняются отчасти и своеобразным автобио-
графизмом романа: каждый из героев-антипо-
дов психологически близок писателю, отражая
разные проекции его душевного мира.
В 1852 году Гончаров в качестве секрета-
ря адмирала Е. В. Путятина отправился в
кругосветное плавание на фрегате «Палла-
да». Секретарские обязанности отнимали мно-
го сил, тем не менее уже во время экспеди-
ции «явилась охота писать», и Гончаров «на-
бил целый портфель путевыми записками».
Они сложились в итоге в книгу очерков, ко-
торые были печатаны в 1855-1857 годах в
периодике. В 1858 году книга вышла отдель-
ным изданием под названием «Фрегат «Пал-
лада». У ГончаровА с детства был вкус к ли-
тературе путешествий, и здесь он выступил
истинным мастером этого жанра. «Параллель
между своим и чужим», острые впечатления
от встречи с другими культурами (главным
образом с британской и японской), привычка
все «прикидывать» «на свой аршин» обеспечи-
ли заинтересованное внимание русского чи-
тателя к этим очеркам. Н. А. Добролюбов вос-
хищался остроумием и наблюдательностью
«блестящего, увлекательного рассказчика».
По возвращении из путешествия Гонча-
ров определился на службу в Петербургский
цензурный комитет. Должность цензора, а
также принятое им приглашение препода-
вать русскую литературу наследнику престола
вызвали негодование либералов. Заметно ох-
ладились его отношения с кругом единомыш-
ленников В. Г. Белинского. Позднее Гончаров
подчеркивал, что его либеральные настроения
молодости не имели ничего общего с «юноше-
скими утопиями в социальном духе» и что
влияние Белинского ограничивалось исклю-
чительно сферой эстетики.
Необходимо отметить, что Гончаров-цен-
зор облегчил судьбу целого ряда лучших
произведений русской литературы («Записки
охотника» И. С. Тургенева, «Тысяча душ»
А. Ф. Писемского и других), однако к радикаль-
ным изданиям он относился откровенно враж-
дебно, что вызывало раздражение в кругах
левой интеллигенции. В течение нескольких
месяцев (с осени 1862 по лето 1863 года), Гон-
чаров редактировал официозную газету «Се-
верная почта», что также не лучшим образом
отразилось на его репутации.
В 60-70-е годы XIX века Гончаров, че-
ловек мнительный и, по его собственному
определению, «нервозный», упрямо пытался
отдалиться от литературного мира. «Кусок
независимого хлеба, перо и тесный кружок
самых близких приятелей» составили его
житейский идеал. Он писал: «Это впоследст-
вии называли во мне обломовщиной». Замы-
сел нового романа сложился у ГончаровА еще
в 1847 году. Два года спустя была напечата-
на глава «Сон Обломова», «увертюра всего ро-
мана». Но читателю пришлось еще в течение
десяти лет ждать появления полного текста
«Обломова» (1859), сразу принесшего автору
огромный успех. По словам А. В. Дружинина,
«Обломов и обломовщина» облетели всю Рос-
сию и навсегда укоренились в нашей речи».
Роман спровоцировал бурные споры, свиде-
тельствуя о глубине своего замысла. Статья
Добролюбова «Что такое обломовщина» (1859)
представляла собой беспощадный суд над
главным героем, «совершенно инертным» и
«апатичным» барином, символом косности
крепостнической России. Эстетическая кри-
тика, напротив, видела в герое «самостоя-
тельную и чистую», «нежную и любящую
натуру», далекую от модных веяний и со-
хранившую верность главным ценностям
бытия.
К концу XIX века полемика о романе
продолжалась, причем последняя трактовка
постепенно возобладала: ленивый мечтатель
Обломов по контрасту с сухим рационалис-
том Штольцем стал восприниматься как во-
площение «артистического идеала» самого
романиста, тонкий лсихологический рисунок
свидетельствовал о душевной глубине героя;
читателю открылся мягкий юмор и скрытый
лиризм ГончаровА. В начале XX века И. Ф. Ан-
ненский по праву назвал «Обломова» «совер-
шеннейшим созданием» писателя.
Последний роман И. А. ГончаровА «Об-
рыв» (1868) был задуман еще р 1849 году как
роман о сложных отношениях художника и
общества. К 60-м годам XIX века замысел
обогатился новой проблематикой, рожденной
пореформенной эпохой. В центре произведе-
ния оказалась трагическая судьба революци-
онно настроенной молодежи, представленной
в образе «нигилиста» Марка Волохова. Уже
символическое название романа, найденное на
самом последнем этапе работы, свидетельст-
вовало об авторском неприятии обществен-
ного радикализма. Издания левой ориента-
ции возмущенно реагировали на появление
романа, отказав автору в таланте и в праве
суда над молодежью, пройдя мимо глубокой
трактовки любовной темы в «Обрыве». На-
пряженный конфликтный фон, не свойствен-
ный обычно ГончаровУ-романисту, диктовал-
ся острой постановкой проблемы свободы в
любви: борьба главной героини со страстью,
столкновение нравственных императивов с
силой любовного влечения дали ГончаровУ
богатый материал для глубокого психологи-
ческого анализа.
В последние годы жизни, после появле-
ния «Обрыва», имя ГончаровА редко появля-
лись в печати. Он ограничился публикацией
лишь нескольких мемуарных очерков и ли-
тературно-критических статей, среди кото-
рых выделяется «критический этюд» «Миль-
он терзаний» (1872), посвященный постановке
«Горя от ума» А. С. ГрибоедовА на сцене Алек-
сандринского театра, ставший классическим
разбором комедии. Гончаров предложил
столь глубокую трактовку психологической
и драматической природы «Горя от ума», что
ни один историк литературы в дальнейшем
не обошел вниманием его анализ. Сам писа-
тель болезненно переживал свое творческое
молчание последних десятилетий. Его пись-
ма тех лет рисуют образ одинокого и замкну-
того человека, необычайно тонкого наблюда-
теля, сознательно сторонившегося жизни
и вместе с тем страдавшего от своего изоли-
рованного положения.
(1 votes, average: 5,00 out of 5)