«Золотое сердце России мерно бьется в груди моей»
«Серебряный век» русской поэзии… Имена, даты, направления… Многие его представители ощутили счастливые минуты подъема и славы, а затем были втоптаны в безвременье тяжелыми сапогами революции, гражданской войны и культа личности.
Николай Гумилев. Многие десятилетия мы были обречены на слухи и домыслы о его судьбе — и о жизни его, и уж тем более об обстоятельствах гибели. В час, когда он родился, морская крепость Кронштадт была сотрясаема штормом. Старая нянька увидела в этом своеобразный знак, сказав, что у родившегося «будет
Как говорят, поэт в России — больше, чем поэт. И никто не может сказать о поэте лучше, чем говорят его стихи:
Я пропастям и бурям вечный брат.
Но я вплету в воинственный наряд
Звезду долин, лилею голубую.
Поэзия Гумилева аполитична, и это один из моментов, который, наряду с искусством стиха, привлекает меня в его творчестве. В его стихах нашли отражение и любовь, и путешествия, и война, и экзотика. Только политика осталась в стороне. Гумилева волновали не вопросы обустройства мира, а сам удивительный и неведомый мир, ощущения от соприкосновения с ним. Он создал теорию акмеизма, призывая воспринимать мир безоговорочно, но сам акмеистом не стал, потому что был больше, значительнее этого направления. Кажется, что каноны акмеизма были для него лишь условностью. А какие были у него учителя! Анненский, Вийон, Готье, Брюсов.
Николай Гумилев — прирожденный поэт, построивший собственный мир слова и чувства. Время доказало, что этот мир нам не чужд, как не чужды любовь и грусть, счастье и разочарование. Но печаль стихов Гумилева особенно лирична, особенно чувственна, по особенному завораживающа и трогательна:
Сегодня, я вижу, особенно грустен твой взгляд
И руки особенно тонки, колени обняв.
Послушай: далеко-далеко, на озере Чад
Изысканный бродит жираф.
Каждая книга Гумилева — это итог сделанного им на момент ее выхода, это осмысление жизни и серьезная работа души, которая
Глас Бога слышит в воинской тревоге
И Божьими зовет свои дороги.
Его философская лирика вылилась в сборник «Колчан», в котором он задается вопросами, ранее его не волновавшими, совершает открытия, доселе ему недоступные, например:
Я вежлив с жизнью современною,
Но между нами есть преграда.
Все, что смешит ее, надменную,
Моя единая отрада.
Несмотря на большую увлеченность экзотическими странами Африки и Азии, Николай Гумилев безгранично предан родине. В то время, когда многие уже покинули или собирались покидать Россию, он возвращается, идя навстречу первой волне эмиграции. Я не знаю, как сложилась бы его судьба вне родины, но для русской поэзии он сделал максимум того, что мог, именно потому, что вернулся. А не вернуться Николай Гумилев не мог, потому что однажды сделал для себя открытие:
Я кричу, и мой голос дикий,
Это медь ударяет в медь,
Я, носитель мысли великой,
Не могу, не могу умереть.
Словно молоты громовые
Или воды гневных морей,
Золотое сердце России
Мерно бьется в груди моей.
(1 votes, average: 5,00 out of 5)