ПОЭТИЧЕСКОЕ МАСТЕРСТВО А. БЛОКА (стихотворение «О, весна без конца и без краю…»)
Стихотворение А. А. Блока «О, весна без
конца и без краю…» можно назвать перелом-
ным в мировоззрении и творчестве поэта.
Оно было написано 24 октября 1907 года и во-
шло в цикл «Заклятие огнем и мраком». Сти-
хотворение проникнуто оптимизмом, полно-
той жизнеощущения, имеет символическое
значение, которое знаменовало наступление
нового периода в истории России.
А. А. Блоку были близки и поэзия М. Ю. Лер-
монтова, и трагическое обаяние его личности.
Эта глубокая связь обнаруживается не только
в эпиграфах,
Лермонтова, но и в общности идейной направ-
ленности творчества поэтов, в сходстве самой
манеры изображения действительности и по-
этических приемов.
Замечено, что стихотворение «О, весна без
конца и без краю…» написано под влиянием
лермонтовской «Благодарности», где подводит-
ся итог отношений поэта с «не принявшим» его
миром. Как известно, у Лермонтова благодар-
ность иронически переосмыслена в последних
стихах, которые Блок не вводит в свой эпиграф:
Устрой лишь так, чтобы тебя отныне
Недолго я еще благодарил.
Сходство стихотворений только в самом
«ключе» противоречивого изображения, раз-
личие — в их смысле: у Лермонтова это «бла-
годарность» не за радости жизни, а за страда-
ния, у Блока — оптимистическое восприятие
жизни, мира, несмотря на его противоречи-
вость и даже гибельность:
За мученья, за гибель — я знаю —
Все равно: принимаю тебя!
Композиционная структура стихотворения
опосредует связь его идеи и речевых средств
ее воплощения. Восприятие жизни воспри-
нимается конструктивно как взаимодействие
лирического «я» и жизни (мира):
Узнаю тебя, жизнь! Принимаю!
И приветствую звоном щита!
Лирический герой обретает доспехи в ал-
легорически изображаемой «враждующей
встрече» с жизнью, утоляющей жажду борь-
бы (последнее подчеркивается оптимистиче-
ски звучащими словами «И приветствую зво-
ном щита!»), ведущей к заветной мечте. Это
борьба бескомпромиссная, борьба до конца.
Сама жизнь предстает воплощенной в жен-
ский образ «с буйным ветром в змеиных ку-
дрях» («можно любить мать, сестру и жену в
едином лице Родины — России»). Блок — по-
эт тонкой метафоры:
Перед этой враждующей встречей
Никогда я не брошу щита…
Никогда не откроешь ты плечи…
Но над нами — хмельная мечта!
Сложность и противоречивость жизни и
мира изображается целой системой ее проти-
вопоставленных и взаимоисключающих друг
друга сторон, противоположных эмоций их
восприятия: неудача — удача, плач — смех,
ненависть — любовь.
Важную конструктивную роль играют и
другие противопоставления, подчеркиваю-
щие необъятность времени: бессонные споры
(ночь) — утро, и пространства: веси — горо-
да. Та же мысль усиливается и атрибутами
весны и мечты («без конца и без краю»).
Сложность и противоречивость жизни
и мира изображается целой системой их сто-
рон. В стихотворении можно выделить — так
называемые ключевые слова, опорные точки
композиции и его идейного содержания.
Здесь таким конструктивным элементом яв-
ляется глагольная форма «принимаю», кото-
рая повторяется пять раз, организуя общий
подчеркнутый ритм стихов. Его аналогами —
контекстуальными синонимами выступают
другие языковые средства: «приветствую»,
«тебе мой привет», «что взоры… пьянила вес-
на», «встречаю», «не брошу щита», «кляня
и любя» и другие.
Целостность стихотворения, его смыс-
ловое и структурное единство организуют-
ся восприятием изображаемого мира лири-
ческим героем, человеком своей эпохи, его
переживаниями, эмоциями и волевыми
импульсами, а также характером и типом
речи.
Мысли и чувства лирического героя, его
нравственная позиция получают преломле-
ния и оценку в образе автора как высшей
«поэтической инстанции», где мозаичные де-
тали синтезируются в единое противоречи-
вое целое: радость борьбы, готовность пойти
на бой («приветствую звоном щита»), готов-
ность отдать всего себя изнурительной рабо-
те («томления рабьих трудов») и бессилие
разгадать жизнь, узнать до конца ее тайны
(«с неразгаданным именем Бога на холодных
и сжатых губах», «никогда не откроешь ты
плечи»), противоречивое восприятие мира
(«ненавидя, кляня и любя»). В идеологичес-
кой, композиционной и языковой структуре
стихотворения «О, весна без конца и без
краю…» лирическое «я» само является, таким
образом, предметом оценки и осмысления
сущности человеческого бытия, смысла жиз-
ни — всего, что на протяжении веков волно-
вало людей, живущих на Земле.
Языковая структура стихотворения «О, вес-
на без конца и без краю…» мотивирована его
содержанием и композицией.
Доминирующим изобразительным сред-
ством является повтор. Стихотворение начи-
нается выразительным повтором фразеоло-
гизма, что экспрессивно усиливает впечат-
ление безграничности мира как цветущей
весны и такой же необъятной человеческой
мечты:
(весна) без конца и без краю
без конца и без краю (мечта).
Повторение синонимов в каждом из этих
выражений заостряет на себе внимание и об-
разует эмоциональный зачин стихов, под-
черкнутый междометием «о», интонацией
восклицания и паузой сопоставления содер-
жания первых двух стихов («О, весна без
конца и без краю — Без конца и без краю
мечта!»).
Сквозной повтор глагольной формы при-
нимаю (вместе с его аналогами) семантичес-
ки и структурно организует текст стихотво-
рения как его лейтмотив:
Узнаю тебя, жизнь! Принимаю!
Принимаю тебя, неудача…
Принимаю бессонные споры…
Принимаю пустынные веси!
Все равно: принимаю тебя!
Жизнь принимается восторженно во всей
ее полноте, во всех ее самых крайних прояв-
лениях. Эта мысль художественно воплоща-
ется с помощью антонимов:
Принимаю тебя, неудача,
И удача, тебе мой привет!
В заколдованной области плача,
В тайне смеха — позорного нет!
Такова же функция контекстуальных ан-
тонимов:
Принимаю бессонные споры,
Утро в завесах темных окна…
Принимаю пустынные веси!
И колодцы земных городов!
Осветленный простор поднебесий
И томления рабьих трудов!
Здесь ночные споры и утро, наполненное
творческим поиском, пустынные деревни и
многоэтажные города, радостный простор свет-
лого неба и вынужденный, подневольный и,
может быть, беспросветный труд без «творче-
ского парения».
Сложное и противоречивое отношение к
различным явлениям и сторонам жизни, мо-
жет быть даже некоторая душевная раздво-
енность, передается с помощью антитезы:
«ненавидя, кляня и любя».
В произведениях поэта создается как бы
особая метафорическая речь, своеобразная
вторая ступень языка над обычной, первой,
то есть язык символов. Таково в стихотворе-
нии изображение жизни — сначала, в пер-
вых четырех строфах, обычное, а потом сим-
волическое:
И встречаю тебя у порога —
С буйным ветром в змеиных кудрях,
С неразгаданным именем Бога
На холодных и сжатых губах…
Изображаемое предстает как бы в двойном
освещении, в двух планах, которые то соеди-
няются, то разъединяются. Обычная жизнь
вдруг «проступает» в облике загадочной, не
познаваемой до конца женщины — приро-
ды — сфинкса.
Общая образно-символическая двуплано-
вость стихотворения основана на развитии и
развертывании метафорического ряда. Жизнь
представляется весной без конца и без краю:
весна пьянит воспаленные от бессонных но-
чей взоры поэта; неразгаданная им тайна
жизни осеняется хмельной мечтой, в которой
есть и возбужденное отчаяние, и безрассуд-
ность, и надежда {весна — весна пьянит —
хмельная мечта). Образный строй стихотво-
рения поддержан и другими метафорами —
символами («В заколдованной области плача,
в тайне смеха — позорного нет!»), а также
метонимией (бессонные споры — то есть спо-
ры неспящих людей) и гиперболой (без кон-
ца и без краю — о весне и мечте).
Необходимо сказать несколько слов об
интонации стихотворения. Эмоциональный
строй стихов усилен интонацией восклица-
ния, придающей им восторженность и тор-
жественность и создающей декламационный
стиль. Важно в этой связи обратить внима-
ние на восклицательные знаки; в сравни-
тельно небольшом стихотворении их 12. Надо
сказать, что число 12 у Блока всегда явля-
лось чем-то символическим. Взволнован-
ность и патетика лирической исповеди поэта
переданы синтаксически присоединением од-
нородных членов, эмоционально выделенных
в самостоятельные восклицательные предло-
жения:
Узнаю тебя, жизнь! Принимаю!
И приветствую звоном щита!
Принимаю пустынные веси!
И колодцы земных городов!
Обычные фразы как бы разорваны на час-
ти, интонационно подчеркнутые («узнаю»,
«принимаю»). Стихотворение композиционно
целостное, в нем ярко проступают внутренняя
тематическая законченность и метрическое
единство. Стих выразителен, четырехстишная
строфа ярко раскрывает внутреннее содержа-
ние произведения.
И смотрю, и вражду измеряю,
Ненавидя, кляня и любя:
За мученья, за гибель ~ я знаю —
Все равно: принимаю тебя!
Стихотворение звучит ритмически широ-
ко, размеренно и свободно. Оно написано трех-
стопным анапестом с чередующимися женски-
ми и мужскими рифмами: а в а в.
Индивидуальный авторский стиль, сово-
купность средств и приемов делают это сти-
хотворение Блока произведением яркой ху-
дожественной выразительности. Его нельзя
усвоить «с ходу», не напрягая своего разу-
ма и своей души. Стихи Блока не читаются
«легко» еще и потому, что в них воплоще-
но немало трудных, выстраданных пережи-
ваний.
(1 votes, average: 5,00 out of 5)