ПОИСКИ СМЫСЛА ЖИЗНИ МОЛОДЫМИ ЛЮДЬМИ НАЧАЛА XIX ВЕКА (Чацкий и Онегин)
В произведениях ПушкинА «Евгений Оне-
гин» и ГрибоедовА «Горе от ума» изображен
один и тот же период в жизни русского об-
щества — годы накануне восстания декабри-
стов. В то время дворянское общество разде-
лилось как бы на три группы. Большая часть
дворян проводила время на балах, и ее со-
вершенно не интересовала ни судьба русско-
го народа, ни судьба родины. Другая группа
представляет собой разочаровавшихся в жиз-
ни людей, не способных, однако, порвать с
обществом и вступить на путь борьбы. Таков
А самая малочисленная группа дворян,
представителем которой является Александр
Андреевич Чацкий, вступила на путь борьбы
с самодержавием, так как таким людям судь-
ба Родины и народа никогда не бывает без-
различна. Они всем сердцем и душой стре-
мятся изменить жизнь к лучшему, даже если
это достигается ценой их репутации, положе-
ния в обществе и даже жизни.
Чацкий и Онегин — молодые люди при-
мерно одного возраста и происхождения, оба
они по праву своего рождения принадлежат
к самой высшей аристократии. Они получи-
ли обычное для дворянской молодежи того
времени образование и воспитание, когда
учили «чему-нибудь и как-нибудь». Воспи-
танием и Чацкого, и Онегина занимались гу-
вернеры-иностранцы, «числом поболее, це-
ною подешевле». Но если Евгений Онегин,
получив определенный минимум знаний,
«пускается в большой свет», то Чацкий уез-
жает за границу «ума искать», то есть про-
должает образование, и это является одной
из причин, почему так по-разному складыва-
ются их жизни.
Онегин, презирая людей, среди которых
вынужден находиться, оставался с ними
в приятельских отношениях, не найдя в себе
сил порвать с тем обществом, к которому при-
надлежал. Чацкий же, вернувшись из-за гра-
ницы и не видя никаких перемен к лучшему
у себя на родине, открыто вступает в конфликт
с людьми, к кругу которых он принадлежит.
И Чацкий, и Онегин — люди умные. Ли-
за, горничная Софьи, говорит, что Чацкий
«чувствителен, и весел, и остер». Пушкин же
отмечает «резкий, охлажденный ум» своего
героя. И оба они — люди «странные» для
тех, среди кого им приходилось жить. Чац-
кий с горечью восклицает:
Я странен? А не странен кто ж?
Тот,, кто на всех глупцов похож….
Пушкин также говорит о «неподражаемой
странности» Онегина. А вся «странность» ге-
роев объяснялась неудовлетворенностью той
жизнью, которую они вели. Но если Чацкий
четко осознает свои обязанности, свой граж-
данский долг, то Онегин целиком отдается
«русской хандре». Он, «дожив без цели, без
трудов до двадцати шести годов, томясь в
бездействии досуга, без службы, без жены,
без дел, ничем заняться не умел».
Чацкий хочет служить «делу, а не ли-
цам». Он стремится облегчить жизнь народа,
не только обличая помещиков-крепостников,
но и проводя определенные реформы в своих
владениях. Недаром Фамусов упрекает его:
«Именьем, брат, не управляй оплошно». Оне-
гин тоже, как и Чацкий, пытался облегчить
жизнь крестьян;
Ярем он барщины старинной
Оброком легким заменил…
И раб судьбу благословил…
Но дальше этого дело не пошло. Не зная
жизни своего народа, будучи оторванным от
национальных корней, Онегин не смог довес-
ти до конца начатое. Онегин во всем такой. Он
пробовал и читать, и писать, но «труд упор-
ный был ему тошен». Вспомним стремление
Чацкого к активной деятельности. Во всем его
поведении чувствуется какая-то живость,
энергия. Онегину же все надоело, он скучает
от безделья.
По-разному проявляется у Чацкого и Оне-
гина их способность любить. Если Чацкий ис-
кренне любит Софью, видя в ней свой жен-
ский идеал, свою будущую жену, то в Онеги-
не «рано чувства… остыли», он не способен на
любовь. «Я не создан для блаженства», — го-
ворит он Татьяне.
На мой взгляд, Чацкий и Онегин очень не
похожи друг на друга, однако их многое объ-
единяет. Это люди с «озлобленным умом, ки-
пящим в действии пустом». Вот она, «русская
хандра»! Но если Онегину, как отмечал Писа-
рев, только и остается, что «махнуть рукой на
свою скуку, как на неизбежное зло», то Чац-
кому предначертан другой путь. На мой
взгляд, его судьба предрешена. Скорее всего
он оказался среди тех, кто вышел 14 декабря
1825 года на Сенатскую площадь. Затем вме-
сте со всеми, принимавшими участие в за-
говоре, вернулся из ссылки только после
смерти Николая в 1856 году, если, конечно,
не погиб в день восстания. В этом, как мне
кажется, и заключается главное отличие
Чацкого от Онегина, который так и не смог
реализовать себя. Именно он является родо-
начальником галереи «лишних людей», о ко-
торых Белинский писал: «И эти существа ча-
сто бывают одарены большими нравственны-
ми преимуществами, большими духовными
силами, обещают много, исполняют мало или
ничего не исполняют. Это не от них самих,
тут есть {а1шп, заключающийся в действи-
тельности, которой они окружены, как возду-
хом, и из которой не в силах и не во власти
человека освободиться».
«Чацкий — декабрист», — писал Герцен.
И-он, конечно, прав. Но не менее важную
мысль высказывает Гончаров: «Чацкий неиз-
бежен при каждой смене одного века другим.
Каждое дело, требующее обновления, вызы-
вает тень Чацкого».
Нам одинаково дороги как Чацкий, так
и Онегин, ведь они являются представителя-
ми одного из самых интересных периодов на-
шей истории — первой четверти XIX века.
И, несмотря на их недостатки, читатель со-
переживает этим героям. И пусть проходит
время, приносит с собой новые перемены,
но герои ГрибоедовА и ПушкинА всегда бу-
дут вызывать у читателя только положи-
тельные эмоции и во многом будут служить
примером.
(1 votes, average: 5,00 out of 5)