Пушкин в творчестве Анны Ахматовой
Творчество Пушкина, его гений были одним из источников вдохновения великой поэтессы «серебряного века» Анны Ахматовой. Лучшие поэты «серебряного века» сформировались под влиянием музы великого русского поэта, вобрали в себя все лучшее, что привнес в русскую поэтическую традицию Александр Сергеевич Пушкин. Влияние его творчества на Анну Ахматову особенно сильно не только в силу обстоятельств, но и той огромной любви, которую питала поэтесса к Пушкину.
Каковы же были названные выше обстоятельства? Дело в том, что Анна Ахматова
Смуглый отрок бродил по аллеям,
У озерных грустил берегов,
И столетие мы лелеем
Еле слышный шелест шагов.
Иглы сосен густо и колко
Устилают низкие пни…
Здесь лежала его треуголка
И растрепанный том Парни.
В этом стихотворении отразились особенности восприятия Анной Ахматовой Пушкина — это и живой человек («Здесь лежала его треуголка»), и великий русский гений, память о котором дорога каждому («И столетие мы лелеем еле слышный шелест шагов»).
Муза возникает перед Ахматовой в «садах Лицея» в отроческом облике Пушкина — лицеиста-подростка, не однажды мелькавшего в «священном сумраке» Екатерининского парка. Мы ощущаем, что ее стихи, посвященные Царскому Селу и Пушкину, проникнуты неким особенным чувством, которое можно даже назвать влюбленностью. Не случайно лирическая героиня ахматовской «Царскосельской статуи» относится к воспетой великим поэтом красавице с кувшином как к сопернице.
Я чувствовала смутный страх
Пред этой девушкой воспетой.
Играли на ее плечах
Лучи скудеющего света.
И как могла я ей простить
Восторг твоей хвалы влюбленной…
Смотри, ей весело грустить
Такой нарядно обнаженной.
Сам Пушкин подарил бессмертие этой красавице:
Урну с водой уронив, об утес ее дева разбила.
Дева печально сидит, праздный держа черепок.
Чудо! Не сякнет вода, изливаясь из урны разбитой;
Дева, над вечной струей, вечно печальна сидит.
Ахматова с женской пристрастностью вглядывается в знаменитое изваяние, пленившее когда-то поэта, и пытается доказать, что вечная грусть красавицы с обнаженными плечами давно прошла. Вот уже около столетия она втайне радуется своей завидной и безмерно счастливой женской судьбе, дарованной ей пушкинским словом и именем… Можно сказать, что Анна Ахматова пытается оспорить и сам пушкинский стих. Ведь ее собственное стихотворение озаглавлено так же, как и у Пушкина, — «Царскосельская статуя».
Это небольшое ахматовское стихотворение критики относят к одному из лучших в поэтической пушкиниане. Потому что Ахматова обратилась к нему так, как только она одна и могла обратиться, — как влюбленная женщина. Надо сказать, что эту любовь она пронесла через всю свою жизнь. Известно, что она была оригинальным исследователем творчества Пушкина.
Ахматова так писала об этом: «Примерно с середины двадцатых годов я начала очень усердно и с большим интересом заниматься… изучением жизни и творчества Пушкина… «Мне надо привести в порядок мой дом», — сказал умирающий Пушкин. Через два дня его дом стал святыней для его родины… Вся эпоха стала называться пушкинской. Все красавицы, фрейлины, хозяйки салонов, кавалерственные дамы постепенно начали именоваться пушкинскими современниками… Он победил и время и пространство. Говорят: пушкинская эпоха, пушкинский Петербург. И это уже к литературе прямого отношения не имеет, это что-то совсем другое». А. Ахматовой принадлежат многие литературоведческие статьи о Пушкине: «Последняя сказка Пушкина (о «Золотом петушке»)», «Адольф» Бенжамена Констана в творчестве Пушкина», «О «Каменном госте» Пушкина», а также работы. «Гибель Пушкина», «Пушкин и Невское взморье», «Пушкин в 1828 году» и другие.
Любовь к Пушкину не в малой степени определила для Ахматовой реалистический путь развития. Когда кругом бурно развивались различные модернистские направления, поэзия Ахматовой порой выглядела даже архаичной. Краткость, простота и подлинность поэтического слова — этому Ахматова училась у Пушкина. Именно такой, подлинной, была ее любовная лирика, в которой отразились многие и многие судьбы женщин, «великая земная любовь»:
Эта встреча никем не воспета,
И без песен печаль улеглась.
Наступило прохладное лето,
Словно новая жизнь началась.
Сводом каменным кажется небо,
Уязвленное желтым огнем,
И нужнее насущного хлеба
Мне единое слово о нем.
Ты, росой окропляющий травы,
Вестью душу мою оживи, —
Не для страсти, не для забавы,
Для великой земной любви.
(1 votes, average: 5,00 out of 5)