СОЦИАЛИСТИЧЕСКИЙ УТОПИЗМ Н. Г. ЧЕРНЫШЕВСКОГО
Русский социалистический утопизм вос-
ходит к французскому Христианскому социа-
лизму, представителями которого были
Шарль Фурье и Клод Анри Сен-Симон. Их
цель состояла в том, чтобы создать всеобщее
благополучие, причем реформу провести так,
чтобы кровь не была пролита. Они отказыва-
лись от идеи равенства и братства и считали,
что общество должно строиться по принципу
взаимной благодарности. Они утверждали
необходимость иерархии: более способные
должны занимать более высокие ступени,
менее способные
Но кто же будет разделять людей на более и
менее одаренных? Почему благодарность —
это самое лучшее? Потому что тот, кто вни-
зу, должен быть благодарен другим за то, что
он внизу. Они ставили проблему полноцен-
ной личной жизни. Буржуазный брак (за-
ключенный в церкви) они считали узаконен-
ной торговлей женщиной, так как женщина
не может себя обеспечить благополучием и
продается; в идеальном же обществе она бу-
дет свободна.
Итак, во главе всего должен стоять прин-
цип взаимной благодарности. Чернышев-
ский же в своем романе «Что делать?» осо-
бый упор делает на разумный эгоизм (расчет
выгод). Если благодарность вне людей, то ра-
зумный эгоизм лежит в самом «я» человека.
Каждый человек втайне или открыто счита-
ет себя центром Вселенной. Почему же тог-
да эгоизм разумный? А потому, что в романе
«Что делать?» впервые рассматривается но-
вый подход к проблеме, «новые люди» Чер-
нышевского создают новую атмосферу. По
Чернышевскому, «новые люди» видят свою
«выгоду» в стремлении приносить пользу
другим, их мораль — отрицать и разрушать
официальную мораль. Их мораль освобожда-
ет творческие возможности человеческой
личности.
«Новые люди» менее болезненно разре-
шают конфликт семейного, любовного харак-
тера. В теории разумного эгоизма есть бес-
спорная привлекательность. «Новые люди»
считают труд абсолютно необходимым усло-
вием человеческой жизни, они не грешат и
не каются, их ум находится в самой полной
гармонии с чувством, потому что ни ум, ни
чувство их не искажены хронической враж-
дой против остальных людей.
Можно проследить ход внутреннего раз-
вития Веры Павловны: сначала дома ода об-
ретает внутреннюю свободу, затем появляет-
ся необходимость общественного служения, а
потом полнота личной жизни, необходимость
трудиться независимо от личной воли и об-
щественного произвола.
Все «новые люди» на одно лицо — так
возникает проблема особенного человека. Та-
кой человек — Рахметов Он отличается от
других, потому что он — революционер, он —
единственный индивидуализированный пер-
сонаж. Читателю выдаются его черты в виде
вопросов: почему он поступил так? зачем?
Эти-то вопросы и создают индивидуальный
тип. Он — «новый» человек в его становлении,
Все новые люди — очень надуманные персо-
нажи, и единственный, кто связан с этой эпо-
хой, — Рахметов.
Отречение от себя из «расчета выгод»!
Здесь Чернышевский выступает не как уто-
пист. И в то же время существуют сны Веры
Павловны как указание на идеальное обще-
ство, к которому автор стремится. Чернышев-
ский прибегает к фантастическим приемам;
Вере Павловне во сне являются сестры-краса-
вицы, старшая из них — революция — усло-
вие обновления. В этой главе приходится
поставить много точек, объясняющих добро-
вольный пропуск текста, который все равно
цензура не пропустит и в котором бы обна-
жилась главная идея романа. Наряду с этим
есть образ младшей сестры-красавицы: неве-
сты, обозначающей любовь, — равноправность,
которая оказывается богиней не только люб-
ви, но и наслаждения трудом, искусством
отдыхом. «Где-то на юге России, в пустын-
ном месте, раскинулись богатые поля, луга,
сады; стоит огромный дворец из алюминия и
хрусталя, с зеркалами, коврами, с чудесной
мебелью. Повсюду видно, как люди трудят-
ся, поют песни, отдыхают.»
Между героями — идеальные человечес-
кие отношения: везде следы счастья и до-
вольства, о которых прежде и мечтать было
нельзя, Вера Павловна в восторге от всего,
что видит. Конечно, в этой картине много
утопических элементов, социалистической
мечты в духе Фурье-и Оуэна. Недаром в ро-
мане неоднократно возникают их имена в той
или иной форме, намеками. В романе пока-
зан только сельский труд и говорится о наро-
де «вообще», очень обобщенно. Но эта утопия
в главной своей мысли очень реалистична:
Чернышевский подчеркивает, что труд дол-
жен быть коллективным, свободным, присво-
ение плодов его не может быть частным, все
результаты труда должны идти на удовле-
творение запросов членов коллектива. Этот
новый труд должен опираться на высокие
научно-технические достижения, на ученые
и сильные машины, позволяющие человеку
преобразить землю и всю свою жизнь. Роль
рабочего класса не выделена. Чернышевский
знал, что переход от патриархальной хрис-
тианской общины к социализму должен быть
революционным. А пока было важно закре-
пить в сознании читателя мечту о лучшем бу-
дущем. Это сам Чернышевский говорит устами
«старшей сестры», обращающейся к Вере Пав-
ловне со словами: «Ты знаешь будущее? Оно
светло и прекрасно. Любите его, стремитесь
к нему, работайте для него, приближайте его,
переносите из него в настоящее сколько мо-
жете перенести».
Роман Н. Г. Чернышевского — это утопия.
Но в XX веке была и антиутопия — это не вы-
мысел, это доведение уже существующих и
прогрессирующих форм до крайней степени.
Романы-антиутопии были написаны Замяти-
ным («Мы») и Оруэллом («1984»). Они во мно-
гом сходны, и, прочитав их, мы понимаем, что
необходимо что-то менять в обществе, невоз-
можно, чтобы все дошло до того, что за тобой не-
прерывно следит глаз «Большого брата». Нель-
зя жить в стеклянных домах, а ведь это, может
быть, случится при определенных условиях.
(1 votes, average: 5,00 out of 5)