Старая Русь в поэме Н. А. Некрасова «Кому на Руси жить хорошо»: Оболт-Оболдуев и князь Утятин
Позднейший народный эпос Некрасова — написанная крайне оригинальным размером огромная поэма «Кому на Руси жить хорошо». В ней много балагурства, немало антихудожественного преувеличения и сгущения красок, но есть и множество поразительной силы и меткости выражений. Лучшее в поэме — отдельные, эпизодически вставленные песни и баллады. Ими особенно богата лучшая, последняя часть поэмы — «Пир на весь мир», заканчивающаяся знаменитыми словами: «Ты и убогая, ты и обильная, ты и могучая, ты и бессильная, матушка Русь», и бодрым
Старая Русь в поэме предстает многолико. Поиск счастья в Дырявино, Неелово, Неурожайко заведомо обречен на провал, странники-правдоискатели идут по замкнутому кругу. В этом круге галерея образов. Каждый несчастен по-своему. Помещик Оболт-Оболдуев страдает искренне. Еще бы, «поля — недоработаны, посевы — недосеены, порядку нет следа!». Как жаль, что минули «времена боярские», когда «дышала грудь помещичья свободно и легко» и когда Оболт-Оболдуев мог распоряжаться крепостными свободно:
Кого хочу — помилую,
Кого хочу — казню.
Закон — мое желание!
Кулак — моя полиция!
Бедный помещик, он так страдальчески плачет в конце своей исповеди! Ведь он карал, любя.
А вот князь Утятин, Последыш, действительно счастлив. Идиотский спектакль, который за вознаграждение разыгрывают его бывшие холопы, вполне его устраивает. Самодур пьет шампанское без меры, «красивых снох пощипывает», осмеивает своих сыновей и их жен. «Господский срок — вся жизнь раба!» Ему как сладкая музыка слова бурмистра
Вам на роду написано
Блюсти крестьянство глупое,
А нам работать, слушаться,
Молиться за господ!
Последыш умрет от очередного удара, но радость крестьян будет преждевременной, так как с его смертью «пропала ласка барская».
Истинно счастлив, между прочим, холоп князей Утятиных. Он, как «и помещик, тоскует по крепостничеству, отверг свободу и остался с милостивым барином. Приятный человек барин, а то, что порой запрягает в телегу вместо лошади или в проруби купает, так что ж — шаловлив барин. Зато потом водкой отогреет и целковый подарит.
Если вдуматься и соотнести поэму Некрасова с тем, что ждет российского крестьянина в будущем, то можно и поспорить с поэтом. Известно, к чему привела власть нищих и рабов, как были записаны в кулаки и уничтожены все крепкие «фермеры», а это привело к тому, что Россия вынуждена покупать хлеб за границей. Изобильные в период старой Руси базары и лавки нынче насыщены скверными продуктами, синтезированными за рубежом, крестьянства как такового практически нет. Тот же факт, что в поэме выведены жестокие самодуры, вовсе не говорит о том, что большинство помещиков и дворян были такими. Напротив, они составляли элиту российского народа. Именно дворяне вышли на Сенатскую площадь, именно они были сосланы «во глубину сибирских руд», где хранили гордое терпение.- Не пьяное мужичье, не крестьянское быдло, способное только на кровавые бунты, а «князья и графья».
. Но эта точка зрения весьма спорна. Во времена Н. А. Некрасова пафос его’поэмы был смелым, новаторским. Поэт хотел понять, почему народ, получивший свободу, несчастлив. (Это, кстати говоря, хотелось бы понять и сейчас, когда свобода слова и торговли превратилась в свободу умирать от голода.)
Поэма не была окончена. Семь мужиков-странников — символический образ России. В произведении, написанном старательно, как публицистическая статья, нашли свое выражение. многие социальные проблемы того времени. Классовые противоречия («Помещик», «Последыш») противоречия в крестьянском сознании (народ-труженик и народ — пьяная, невежественная толпа) противоречия между духовностью народа и его невежеством (мечта автора о том, что мужик «не милорда глупого», а «Белинского и Гоголя с базара понесет», осталась мечтой:
нынешний «мужик» несет с базара Маринину и Доценко вперемешку с китайскими тряпками и самопальной водкой) противоречия между бунтарским духом и рабской покорностью (образы Савелия и Якова).
Так что эпопея народного поэта интересна традиционностью народного эпоса, фольклорными вставками, но никак не идеологией.
(1 votes, average: 5,00 out of 5)