БЕЗ ПРАВЕДНИКОВ НЕТ РОССИИ (рассказ А. И. Солженицына «Матренин двор»)
Россия богата не только безграничными
просторами, плодородными землями, фрук-
товыми садами, но и незаурядными людьми,
праведниками, одаренными чистой, божест-
венной энергией.
Они смотрят на нас ясными проницатель-
ными глазами, будто заглядывают в душу,
да так, что ничего от них не скроешь. Правед-
ники жертвуют многими жизненными благами
ради чистоты души, с радостью помогают ок-
ружающим достойно преодолеть все невзгоды,
выйти победителем из борьбы с самим собой,
духовно очиститься.
И что бы о них
ни удивлялись их неприхотливости, на рус-
ской земле всегда найдется место таким лю-
дям, ибо они проповедуют правду.
Железная дорога черной змейкой убегает
за горизонт, по ней все так же проносятся
поезда, где-то быстрее, где-то медленнее. Но
«на сто восемьдесят четвертом километре от
Москвы по ветке, что идет к Мурому и Каза-
ни, еще с добрых полгода после того все по-
езда замедляли свой ход».
Нет, пути уже давно починили, и, пройдя
переезд, поезд опять набирал скорость. Толь-
ко машинисты знали и помнили, отчего это
все. Да Игнатич, повествующий о той горько-
нелепой трагедии.
«Матренин двор» — это рассказ о беспо-
щадности человеческой судьбы, злого рока,
о глупости советских порядков, о жизни про-
стых людей, о жизни в социалистическом го-
сударстве. Этот рассказ, как замечал сам ав-
тор, «полностью автобиографичен и досто-
верен», отчество рассказчика — Игнатич —
созвучно с отчеством А. Солженицына —
Исаевич.
Действие происходит в 1956 году, через
три года после смерти Сталина. Люди еще не
знают, как жить дальше: из «пыльной горячей
пустыни» бесчисленных лагерей они попадают
«просто в Россию», чтобы навсегда затеряться
где-нибудь в средней полосе — «без жары, с
лиственным рокотом леса».
Еще год назад, вернувшись из неволи, че-
ловек мог устроиться разве что носилки тас-
кать. Даже электриком на порядочное строи-
тельство его бы не взяли. А теперь изволь-
те — можете учительствовать.
В отделе кадров, куда следовало обра-
титься по вопросу трудоустройства, «кад-
ры уже не сидели за черной кожаной две-
рью, а за остекленной перегородкой, как в
аптеке «.
Воздух был просто наэлектризован сво-
бодой.
В тот год быстрых перемен рассказчик
возвращается в новый мир из тех краев, от-
куда еще недавно живым мало кто мог вер-
нуться. Устроился он учителем в местечке,
«где не обидно бы и жить и умереть», в Вы-
соком Поле. Ночью лишь тихий шелест. вет-
вей по крышам, днем ниоткуда не слышно
радио и все в мире молчит.
Но человек нуждается каждый день в за-
втраке и обеде, а хлеба в Высоком Поле не
пекли, да и ничем съестным не торговали.
Что ж, благородные работники отдела кадров
смилостивились над рассказчиком и напра-
вили его в Торфопродукт. В этом поселке
смешались две эпохи — «однообразные худо
штукатуренные бараки тридцатых годов и,
с резьбой по фасаду, с остекленными веран-
дами, домики пятидесятых».
Но жители и тех, и других в равной сте-
пени вдыхали вонь и копоть из фабричной
трубы. Вот куда может завести мечта о ти-
хом уголке России! Но лучше свободно вды-
хать фабричные выхлопы, чем наслаждать-
ся красотами природы за колючей прово-
локой.
На торфяном поселке скитания рассказ-
чика не закончились. Судьбе было угодно,
чтобы остановился он в соседней деревушке
с ничего не говорящим названием — Тально-
во, в доме «с четырьмя оконцами вряд на хо-
лодную некрасную сторону и с украшенным
под теремок чердачным окошком».
Построили избу давно и добротно, на
большую семью, а жила в ней теперь одино-
кая женщина лет шестидесяти. Безмолвную,
с кругловатым желтым, больным лицом хо-
зяйку звали Матрена.
О ней мы узнаем гораздо больше, чем о
рассказчике. Эта женщина с незатейливым,
деревенским именем много работала, несмот-
ря на болезнь, работала бесплатно: «не за
деньги — за палочки». Пенсию ей не пла-
тили. У Матрены в избе жили колченогая
кошка, подобранная из жалости, мыши и
тараканы.
«Но не потому были мыши в избе, что
колченогая кошка с ними не справлялась —
она как молния за ними прыгала в угол и вы-
носила в зубах. А недоступны были мыши
для кошки из-за того, что кто-то когда-то ок-
леил Матренину избу зеленоватыми обоями,
да не просто в слой, а в пять слоев. Друг с дру-
гом обои склеились хорошо, от стены же во
многих местах отстали — и получилась как
бы внутренняя шкура на избе. Между брев-
нами избы и обойной шкурой мыши и проде-
лали себе ходы и нагло шуршали, бегая по
ним даже и под потолком».
Солженицын описывает деревенский быт
с изрядной долей иронии. Матрена Василь-
евна избу не жалела ни для мышей, ни для
тараканов, ибо в шуршанье мышей, непре-
рывном, как далекий шум океана, шорохе та-
раканов не было ничего злого, не было лжи.
Шуршанье было их жизнью.
Матрена отличалась трудолюбием — вста-
вала в четыре-пять утра, «тихо, вежливо, ста-
раясь не шуршать, топила русскую печь, хо-
дила доить козу, по воду ходила и варила в
трех чугунках».
Наверное, жребий Матрены был жить в
то время, когда люди работали бескорыстно,
не думая о пенсии. А деньги и награды по-
лучал тот, кто о высоких результатах докла-
дывал.
Матрена никому не могла отказать в помо-
щи — без нее ни одна пахота огорода не обхо-
дилась. Денег она не брала, получала удоволь-
ствие, прилив сил от работы.
Матренина покорность шла от сердца.
Она не прислуживала, но служила окружаю-
щим, всегда была готова поделиться послед-
ним. Матрена Васильевна — человек не от
мира сего. Ее дети умерли в младенчестве,
на войне без вести пропал муж. Ей долго не
оформляли за него пенсию.
И все же женщина не озлобилась, оста-
лась радушной, открытой и бескорыстно от-
зывчивой. Матрена у Солженицына — во-
площение. идеала русской крестьянки. Ее
облик подобен иконе, жизнь — житию свя-
той. Ее дом — сквозной символический об-
раз рассказа — как бы ковчег библейского
праведника Ноя, в котором он спасается от
потопа вместе с семьей и парами всех зем-
ных животных, чтобы продолжить род люд-
ской.
Матрена — праведница. Житие святой
должно завершаться счастливой смертью,
соединяющей ее с Богом. Однако смерть ге-
роини горько-нелепая.
Брат покойного мужа, алчный старик
Фадей, принуждает Матрену отдать ему ее
горницу. Безотказная Матрена остро ощу-
щает вину перед Фадеем — незадолго до
первой мировой войны она стала его невес-
той, но, уверенная, что тот погиб на фронте,
вышла замуж за Фадеева брата. Потеря гор-
ницы и внезапная пропажа кошки предве-
щают гибель дома Матрены и ее смерть.
Быть может, она и предчувствовала нелад-
ное — боялась пожара, боялась молнии, а
больше всего почему-то — поезда. Под поезд
она и попала.
Гибель героини — символизирует жесто-
кость и бессмысленность мира, в котором она
жила.
Первоначально рассказ назывался «Не сто-
ит село без праведника» — по русской посло-
вице. Праведница-крестьянка жила в окру-
жении недоброжелательных и корыстных
колхозников. Их убогая и несчастная судьба
мало чем отличалась от существования ла-
герных узников. Они жили по искони заве-
денным порядкам.
Даже после смерти Матрены, сделавшей
для всех так много добра, соседи не особенно
переживали, хотя и плакали, в избу шли с
детьми, будто на спектакль. «Те, кто считал
себя покойнице роднее, начинали плач еще
с порога, а, достигнув гроба, наклонялись го-
лосить над самым лицом усопшей».
Плач родственников был «своего рода
политикой» — в нем каждый излагал свои
собственные мысли и чувства. И все эти
причитания сводились к тому, что «в смерти
ее мы не виноваты, а насчет избы еще пого-
ворим!»
Рассказ «Матренин двор» невозможно чи-
тать без слез. Эта грустная история правед-
ницы-крестьянки не художественный вымы-
сел автора. Оттого с таким сопереживанием и
гордостью читается рассказ — ведь остались
еще на земле русской праведники, без ко-
торых не стоит ни село, ни город, ни вся зем-
ля наша.
(1 votes, average: 5,00 out of 5)