Мовированные имена лиц женского пола в фокусе феминистической лингвистики
Антропонимы — небольшой, но очень важный разряд имен существительных, включающий — за некоторыми исключениями — слова, обозначающие либо женщин, либо мужчин. Меньшая часть этих слов, а именно, группа простых имен лиц, исключает соответственно противоположный пол: Frau исключает Mann, Schwester исключает Bruder, Nonne — Mönch и т. д.
Другую, гораздо более многочисленную, в сравнении с простыми антропонимами, группу составляют наименования лиц женского пола, образованные не самостоятельно, а от мужских наименований путем мовации. Например, Lehrer
Под мовацией (Movierung, Motion) понимается эксплицитная деривация существительных другого рода, когда в качестве производящей основы функционирует наименование человека или животного. Как правило, производными оказываются наименования лиц женского пола, образованные от соответствующих наименований лиц мужского пола. У этого способа словопроизводства есть только три исключения — это Hexe, Witwe и Braut. Только в этих трех случаях наименование женщины является исходным словом, от которого производится наименование мужчины: Hexer, Witwer и Bräutigam.
Стандартным суффиксом мовированных существительных является — in: Wirt — Wirtin, Schneider — Schneiderin. Это модификационный суффикс со значением женскости, родовая сочетаемость которого полностью ограничена. Существительные, у которых в качестве словообразовательного форманта выступает суффикс — in, мотивируются только существительными мужского рода: Gemahl — Gemahlin. Ограничение родом в этом случае сопровождается лексическим ограничением: мотивирующие слова — одушевленные существительные.
Поскольку дихотомией пола отмечены многие, если не все, виды существ, то люди, будучи людьми, выражают это различие с помощью лингвистических кодов. В немецком языке одним из таких кодов или, говоря иными словами, прагматическим способом выражения конкретного значения и является суффикс — in, сообщающий производным именам один и тот же пучок определенных грамматических категорий: одушевленности, женского рода и единственного числа.
Тот факт, что названия лиц мужского пола первичны, названия же лиц женского пола вторичны, не случаен: им зафиксирован в языке приоритет мужчины в историческом развитии общества. Диахроническая последовательность, состоящая в первичном развитии в сфере личных существительных категории лица мужского пола с последующей переориентацией на развитие категории лица женского пола, с очевидностью наблюдается на материале немецкого языка и имеет общеиндоевропейский характер.
Все сказанное о мовации касается правил и традиций, давно укоренившихся в языке, закрепленных в словаре. За последние 40-50 послевоенных лет языковая ситуация в Германии кардинально изменилась, и в настоящий момент мы являемся свидетелями стремительного развития и перестройки языка в русле феминистической лингвистики. Языковая тенденция обозначать женщину по ее профессии, должности и т. д. мовированной формой соответствующего слова мужского рода результирует не только из стремления согласовать род и пол, но, прежде всего, из стремления отразить равноправное положение женщины в обществе, ее общественную роль. При анализе средств, имеющихся в современном немецком языке для обозначения лиц мужского и женского пола, выполняющих какие-либо профессии, мы попадаем в область, где имеем дело не только с динамической синхронией языковых средств, но и с изменениями в социальной реальности. Изменение ситуации на рынке труда, обширное функциональное новоструктурирование трудовой деятельности, когда женщины во все возрастающей степени овладевают профессиями, ранее выполняемыми только мужчинами, ставит вопрос, насколько эта ситуация отразилась в области языка. Язык отреагировал на общественные процессы хотя бы уже количественно образованием множества женских наименований профессий, в особенности на — in: Beamtin, Doktorin, Fernsehansagerin, Polizistin, Rektorin, Schulrätin, Ministerin, Präsidentin, Staatsanwältin, Regierungsschefin и т. д.
В современном немецком языке в его сегодняшнем состоянии вопрос мовации, что касается обозначения профессий, принадлежит к центральным социосемантическим проблемам, в этой области и по сей день не существует особой регулярности и закономерности. Одновременное существование почти в одинаковых дистрибуциях Minister и Ministerin, Professor и Professorin, Botschafter и Botschafterin по отношению к лицам женского пола и употребление преимущественно немовированных форм Minister, Professor, Rechtsanwalt, Notar в качестве обращений свидетельствует о том, что согласование в роде, являющееся правилом в случаях типа Sie ist Ärztin, Lehrerin, ни в коем случае не может рассматриваться как устойчивая система. Со всей очевидностью это проявляется в случаях, где немовированная форма является единственной возможностью: Sie is Schuster, Maurer, Förster, Bäcker, Steinmetz.
Сложность проблемы состоит, по-видимому, в том, что решение ее не может быть достигнуто с помощью чисто лингвистических средств. Все языковые единицы употребляются и интерпретируются не только в
Лингвистическом контексте, но одновременно и в определенной социокультурной среде, в ситуативном контексте. Язык как первичное коммуникативное средство индивидуума и группы развивается и функционирует в биологическом и социальном контексте, поэтому всякий раз, когда мы констатируем изменения в словоупотреблении, надо иметь в виду, что наряду с внутриязыковыми причинами всегда имеют место и внеязыковые факторы. В ситуации с мовированными наименованиями, сложившейся на сегодняшний день в немецком языке, мы имеем дело с лингвистическим изменением как специальной формой социального изменения.
Новейшая форма феминизма вынесла этот вопрос на передний план
И сделала центральным. В русле феминистического мышления и как следствие феминистического движения в середине 70-х годов в Западной Германии оформилась новая область лингвистических исследований, получившая название «feministische Sprachkritik» или «feministische Linguistik».
Феминистическая лингвистика стала отражением современного состояния языка. В Германии она связана прежде всего с именем Луизы Пуш, стараниями которой по сей день продолжает успешно развиваться. Тезисы феминистической языковой политики изложены в многочисленных публикациях. Наиболее важными являются работы: Senta Trömel-Plötz «Frauensprache — Sprache der Veränderung» (1992); Luise F. Pusch «Das Deutsche als Männersprache» (1994), «Alle Menschen warden Schwestern» (1990); Marlis Hellinger «Sprachwandel und feministische Sprachpolitik» (1985).
В основе этих тезисов лежит точка зрения, которую можно обрисовать следующим образом. Немецкий язык — это язык, в котором доминируют мужчины; женщины языком игнорируются и дискриминируются, что не соответствует их роли в жизни общества. По этой причине немецкий язык в его современном состоянии должен быть таким образом, чтобы и в языке женщины обрели равноправие. Тема эта дискутируется не только в научных трудах, но и на страницах прессы, на научных симпозиумах и общественных мероприятиях.
В своей основе феминистическая языковая политика нацелена на то, чтобы лишить мужской род, функционирующий в немецком языке как Genus commune, этой его функции. Так например, отныне, по мнению представительниц феминистической лингвистики, не должно быть предложений типа «Die Autofahrer werden zur Kasse gebeten», корректным является предложение «Die Autofahrerinnen und Autofahrer werden zur Kasse gebeten». Недопустимы предложения типа «Es gibt nicht genügend Facharbeiter», но » Es gibt nicht genügend weibliche und männliche Facharbeiter». Не «Antragsteller erhält Sozialunterstützung», а раздельно — » Antragsteller/in erhält Sozialunterstützung». [Pusch 1999, 20]
Феминистическая лингвистика в Германии занята в настоящее время проблемой изменения языка таким образом, чтобы женщины стали в нем зримыми, чтобы они не только подразумевались наряду с мужчинами, но были бы отчетливо названы. Существует три различных модели того, как это может произойти. Довольно хорошо внедрилась модель, по которой используется двойная форма, именуемая Splitting. Примером могут служить «Kolleginnen und Kollegen», «Wiesbadenerrinen und Wiesbadener» [I. Welker-Sturm 1993, 57].
Однако, эта форма слишком обстоятельная и громоздкая, последовательное употребление ее, к примеру, в учебном пособии только отяготит текст. По этой причине феминистки предложили два других решения. Одно из них принадлежит S. Trömmel-Plötz [1994, 85]. Суть этого предложения в том, что суффикс — in попросту упраздняется. Вместо того, чтобы разделять на «der Student und die Studentin», можно говорить » der Student und die Student». В предложениях типа «Der durchschnittliche Student schliebt sein Examen mit drei ab» возможна нейтральная формулировка с употреблением среднего рода
«das Student». Имея в распоряжении три артикля, можно говорить «der Student», «die Student» и «das Student», либо «das durchschnittliche Steuerzahler» [Pusch 1994, 182].
Сторонницы критики языка в этом направлении в настоящее время более всего фаворизируют решение, именуемое ими «totale Feminisierung», при котором употребляется «das umfassende Femininum» [Pusch 1990, 90]. В качестве основания для подобного решения они выдвигают структурный аргумент. С чисто структурной точки зрения, по их мнению, не оправдан тот факт, что более длинная структура женского рода (Lehrerin) должна умещаться в более короткой структуре мужского рода (Lehrer), тогда как м. р. » Lehrer» в единственном и множественном числе видим и слышим в «Lehrerin» и » Lehrerinnen», так же как англ, «man» в «woman», «poet» в «poetess», а не наоборот. Поэтому форму женского рода следует рассматривать в качестве основной (Grundform) [Pusch 1990, 92-94]
С целью подчеркнуть женский род практикуются и другие двойные формы: «большое I» — сокращенная форма для обозначения обоих полов, а также суффикс — in, взятый в скобки или через косую черточку. Наименования профессий сопровождаются аттрибутами «männlich» и «weiblich». [Hellinger 1990, 52].
Успехи феминистической языковой политики несомненны, однако они закрепились почти исключительно в устной речи, а также в орфографических традициях. Реформаторская деятельность феминисток в области языка снискала множество критических оценок.
Одним из авторитетных представителей противной стороны является профессор Гюнтер Дроздовский, руководитель редакции словаря «Duden», назвавший языковую практику феминисток «манипуляцией языком». Свои возражения против экстремизма языковой политики он высказал в ходе состоявшейся в Висбадене в 1992 году дискуссии под названием «Muttersprache frauenlos? Männersprache frauenlos? PolitikerInnen ratlos» [Bickes, Brunner 1992, 15]. Строгое следование рекомендациям феминисток может, по его мнению, привести к разрыву между языком письменным и устным, что затруднит текстов и еще более усложнит и без того сложный официальный язык. Кроме того, эти формы непроизносимы, а следовательно, не решают проблемы.
«Totale Feminisierung» или «Entpatrifizierung» (термины Л. Пуш) [Pusch 1994, 20] распространяется в основном на поверхность языка (т. е. на орфографию и звучание) без учета его содержательной стороны. Бессмысленно заменять или искоренять композиты типа «ein Junggeselle», поскольку он означает не «ein junger Geselle», а «ein (…) noch nicht verheirateter Mann». Это касается и устойчивых словосочетаний вроде «einer Sache Herr werden» или «Otto Normalverbraucher». Половой признак не является релевантным для этих фразеологизмов. «Einer Sache Herr werden» означает «etwas bewältigen, eine Schwierigkeit überwinden»; «Otto Normalverbraucher» означает не что иное как «durchschnittlicher, keine groben Ansprüche stellender Mensch».
Нейтральные формулировки предпочтительны и для социальных ролей, ежедневно и постоянно меняющихся. К примеру, для того, кто идет в оперный театр и видит афишу с обращением «an den Opernfreund», скорее всего, безразлично, определен ли его пол в этой кратковременной роли — Opernfreund или Opernfreundin. Никакого отношения к полу не имеют и надписи, встречающиеся, скажем, в поездах — «Raucher» или «Nichtraucher», поскольку речь идет лишь о привычке, присущей как мужчинам, так и женщинам. Экономично и разумно сказать об этом одним словом, не делая из него всякий раз три слова.
Литература
Bickes H., Brunner M. Muttersprache frauenlos? Männersprache frauenlos? PolitikerInnen ratlos? // Zwiegespráche geschlechtsneutralen Sprachgebrauch. — Wiesbaden, 1992. — 1. Auflage. Hellinger M. Sprachwandel und feministische Sprachpolitik. — Wiesbaden, 1990. Pusch L. F. Alle Menschen werden Schwestern. — Frankfurt/Main, 1990. Pusch L. F. Das Deutsche als Männersprache. — Frankfurt/Main, 1994. Pusch L. F. Die Frau ist nicht der Rede wert. — Frankfurt/Main: Suhrkamp Taschenbuch Verlag, 1999. Trömmel-Plötz S. Gewalt durch Sprache. Die Vergewaltigung von Frauen in Gesprächen. — Frankfurt/Main, 1994. Welker-Sturm I. Vom Sichtbarmachen der Frauen in der Sprache. Ein Beispiel für gegenwärtigen Wandel im Sprachgebrauch. // Praxis Deutsch 1993 — H. — 96. Erhard Friedrich Verlag.
(1 votes, average: 5,00 out of 5)